Истины нет. Том 2. Максим Валерьевич Ефимкин

шутиха, сама того не подозревая, распалила тот костер, что заготовил Его Высокопреосвященство, и тем самым сыграла нам на руку. Соглашайтесь.

      Марк колебался еще пол-удара сердца и, переборов страх и неуверенность, решительно подавшись вперед, оперся руками о стол и прокричал:

      – Стойте! Я согласен!

      В этот самый момент на него снизошли уверенность и спокойствие. Перед глазами мелькнула легкая дымка и быстро растворилась в трепещущем видении. Но герцог успел разглядеть, как над его головой чьи-то руки поднимают широкое золотое кольцо, как и в тот раз много лет назад на охоте, когда он в прыгающем перед глазами флере увидел таранящего кусты секача за мгновение до его появления. Плечи сами собой расправились, грудь выпятилась, подбородок поднялся, и такие убеждение и вера потянулись от него, что в один момент смолкли все.

      – Я согласен, но при условии, что каждый находящийся в этой комнате поклянется на том же кругу, что все произошедшее здесь останется здесь. Нет ничего дороже сохранности, целостности и порядка, а потому я согласен. Хотя моя родословная и мои предки ничуть не менее достойны уважения, нежели герцога Лауциза.

      – Только наследников у тебя нет, – кольнул Марка герцог.

      – За этим дело не станет, ежели преграда будет только в этом, – Марк усмехнулся, – графиня Андабар, например, легко согласится обручиться со мной.

      Графиня вздрогнула и покраснела.

      – Что за вздор?! – только и смогла воскликнуть она неожиданно подрагивающим голосом.

      Прокатился смешок, разряжающий обстановку. Призрак улыбнулся: «Теперь она точно проголосует за герцога. Молодец, Марк Ирпийский». Но это понял не только Призрак. Тонкие губы Крона Лауциза презрительно скривились.

      – Я бы согласился, если бы дело касалось кого-то из нас, – заговорил граф Этруско загадочным и вкрадчивым тоном. – Но позвольте мне высказаться, пока не начнутся предъявления грамот, бумаг и бряцанье титулами да орденами.

      – Ежели претенденты, что идут по очередности, не против, – сказал Конфлан.

      Этруско выждал и, увидев лишь позволительные жесты, продолжил.

      4.

      – Спасибо. Всем вам известно, кто я такой. Да – я хлыщ, щеголь, бабник и мот. Я вычурно одеваюсь, и многие за глаза называют меня павлином. Что ж – пускай. Но никто не может отнять у меня моих заслуг перед страной и преданности ей. Да, я не ходил с вами в походы. Я не начинал фланговые атаки вместе с Марком Ирпийским и не рубил врага вот этой рукой с холеными изнеженными пальцами! – Этруско злорадно ухмыльнулся, потирая жесткие мозоли, оставшиеся от постоянного упражнения на мечах. – Но разве уважаемый Конфлан не просил меня многократно о различных услугах для двора? Разве не я выполнял их с рвением и бескорыстно?

      – Да уж, – буркнул лорд Шилох, – бескорыстно.

      – Лорд, будьте добры, – сделал замечание юстициарий. – Простите, Этруско, продолжайте.

      – Можно как угодно к этому относиться, – не обратив внимания на реплику, продолжал