Судьба калмыка. Анатолий Григорьев

булочке, оглядывали ее со всех сторон, нюхали. –Вот это да, вкуснятина! Девчонки Валентины подошли к ней и протянули ей свои булки: Мама, на! – Да ешьте, это вам, праздник же! Девчонки, отщипнув по кусочку, остальное сунули матери и убежали. Вовка с Колькой держа свои булочки на виду что-то разбирались с младшим Толькой, который слушая их жадно вгрызался в булочку. Ребятишки оглядывались на мать, дергали брата за рубаху, но тот спешно поедал праздничное угощение Видя бесполезность своих увещеваний братья наконец отстали от него и подошли к матери.

      – мам, вот мы получили, а Толька сожрал свою булку.

      – да ен же еще маленький, ешьте и вы!.

      Потупив глаза мальчишки протягивали ей свои булки. Маришка отщипнула по крошке от каждой булочки, сунула себе в рот, вкусно зачмокала. – А это ешьте сами, праздник седни! Довольные сыновья куснули по доброму куску. Старший Вовка отломил половину булки и сунул в карман. И тут прибежали девчонки Валентины: – Все, булочки кончились, калмычатам не хватило!

      – Божачка мой, и тут бедным людям не повезло!

      Кучка калмычат возвращалась к своим как с похоронной процессии. Они сгрудились вокруг одного своего счастливчика, который прижал к груди последнюю булочку, которой закончилась бесплатная раздача. Ребятишки что-то галдели. Нюхали аромат булочки, младшие терли глаза и ныли: Гын, гын, ях, ях!

      Первым среагировал Вовка, он вынул из кармана свою половинку, оглядел ее со всех сторон и отломив кусочек протянул калмычонку. Тот глядел на него и не брал. Тогда он снял с него шапчонку, положил туда свой кусочек, и с вызовом оглядывая пацанов, жующих булки, громко сказал: – ну, кому слабо? – ребятишки нехотя отламывали по кусочку и бросали в шапку. Отломила и Валентина от каждой булочки и тоже бросила в шапку. Вокруг калмычат образовалась целая толпа из ребятишек и взрослых. Скоро шапчонка была полна булочных кусочков. Глаза калмычат светились радостью и они пошли к старухам, где высыпали кусочки в подол юбки Менги и разделили поровну, посасывая лакомство. А Менга усевшись на землю и растопырив по сторонам свою юбку, восседала как квочка с цыплятами и кричала: Мараишка, ханжинав, празника, победа! А Валентина с маришкой и еще несколько женщин смотрели в их сторону и рассуждали: Ну мы мучаемся, поубивало наших на войне, живем-то хоть дома. А их-то за что на такие мучения, сколько их померло? Ну какие из них предатели? Старухи да дети. Нет, бабы, тут что-то не то. Натворили дел.

      – Женщины, не омрачайте праздник победы ненужными разговорами. – неожиданно вынырнула перед ними прилизанная личность в пиджаке и галстуке.

      – А ну пошел отсюда! Наши мужики головы сложили ради этой победы, а ты сытый да гладкий, будешь тут вынюхивать, да учить нас о чем говорить. Зашумели и остальные бабы и двинулись в его сторону. Личность в галстуке смутилась, замахала руками: Женщины, я с праздником хотел вас поздравить! – Иди, иди. Поздравить хотел! Праздник этот – горе и слезы наши. Личности как не бывало. – Ну что,