Собака, которая спасла мир. Росс Уэлфорд

концов мы завели собаку. Это случилось в марте прошлого года, вскоре после того, как к нам переехала папина девушка, Джессика. (Совпадение? Не думаю.)

      Я знала, что папа что-то затевает. Пару раз ему звонил его друг Морис, который раньше был викарием, а теперь управляет собачьим приютом Сент-Вуф на Истборн-Гарденс. Это-то не странно, но каждый раз, отвечая на звонок, папа стал говорить: «А, Морис! Секундочку» – и выходить из комнаты, а один раз вернулся с такой широкой ухмылкой, что лицо у него едва ли не треснуло. Конечно, я даже не смела надеяться.

      Я спросила Клема, но он тогда уже начал перемещение в свою комнату, также известную как Подростковая Пещера (теперь он переместился туда практически полностью). Он пожал плечами и – справедливости ради – собака всегда была моей мечтой, а не моего брата. Всё, что не воняет бензиновым двигателем, Клема не интересует.

      Не сметь надеяться ужасно, ужасно тяжело, когда надеешься как сумасшедший. Я смотрела на календарь на стене – «12 месяцев лапочек-щенят!» – размышляя, заведём ли мы одного такого, и выстраивая свои предпочтения в список, который хранился у меня в тумбочке.

      1. Золотистый ретривер (прекрасно ладит с детьми).

      2. Кокапу.

      3. Шоколадный лабрадор.

      4. Немецкий дог (они огромные, знаю. «Лучше уж лошадь купить», – говорит папа).

      5. Бордер-колли (оч. умные, нужно много дрессировки).

      Я даже пыталась понять, что происходит в папиной голове. Это было примерно так: «Джессика переезжает к нам, Клем взрослеет, Джорджи это всё не нравится, значит, надо завести ей собаку».

      А я и не возражала. А потом… как-то в пятницу я вернулась домой и зашла на кухню, а там стоял папа. Он сказал: «Закрой глаза!», но я уже слышала собачье поскуливание за дверью.

      Я никогда в жизни не была так счастлива, как когда папа открыл дверь в гостиную, и первым, что я увидела, стал мохнатый шар, так сильно виляющий хвостом, что вместе с ним тряслась вся задняя половина его тела. Я упала на колени и, когда пёс лизнул меня, немедленно, бесповоротно влюбилась.

      Папа забрал его из Сент-Вуфа, и мы не знали, сколько ему лет. Викарий (который разбирается в таких вещах) подсчитал, что ему примерно пять. И ни на кого из списка моих любимых пород он не походил.

      Так что я составила новый список, вписав первым пунктом «дворняжки».

      Всё это длилось один месяц. Двадцать семь дней, если точнее. Двадцать семь дней чистого счастья, а потом всё закончилось. Испорчено Джессикой, которую я изо всех сил стараюсь полюбить – безуспешно.

      Глава 3

      Проблема была не в Мэшевом «пускании ветров».

      Лично я могла с этим смириться. Хотя иногда от запаха слезились глаза, долго он не держался. Нет: дело было в Джессике, на все сто процентов.

      Началось всё с кашля, потом она стала хрипеть, потом на руках у неё появилась сыпь. Оказалось, у Джессики аллергия.

      – Ты что, не знала? – завопила я, и она покачала головой. Хотите верьте, хотите нет, но она просто никогда не бывала в достаточно близком контакте с собаками, чтобы выяснить, что она гиперчувствительна к их