Не возвращайся. Ульяна Павловна Соболева

Мне не хотелось сейчас обсуждать Дениса, а еще больше не хотелось оправдываться.

      – Жизнь ведь продолжается, да, Кать?

      – Продолжается.

      Ответила очень тихо.

      – Ладно. Потом с этим разберемся. Чего я еще не знаю? Квартиру продала? Или все там же живете?

      – Там же.

      – А этот…с вами живет?

      – Нет! – взвилась от возмущения, а встретившись с горящим взглядом Сергея, тут же отпрянула назад. Какие страшные у него глаза сейчас. Злые, безжалостные, звериные.

      – Иногда ночевать приходит? М?

      Раньше он никогда так не злился. Я бы сказала, что он был…равнодушнее. Но все изменилось. Человек после семи лет плена вряд ли останется спокойным и равнодушным.

      – Денис с нами не живет.

      – Ну уже хорошо, с лестницы спускать не придется.

      Зато мне много всего придется…И с Денисом говорить, и с Антоном как-то пытаться наладить. Присутствие другого человека он сразу заметит и начнет нервничать и истерить. Я вообще не представляю, что и как теперь будет. И злит…злит, что я не могу сейчас закричать, что это его не было семь лет, что это он уехал на свою войну и бросил меня одну, что я живу и еле концы с концами свожу, что у меня есть нечего, и все деньги на Тошку уходят и…что фирма его развалилась, и я теперь разгребаю судебные иски.

      – Что? Думаешь о том, что неплохо бы спустить с лестницы меня самого?

      – Я ни о чем таком не думаю.

      – Врешь. А врать ты не умеешь.

      И замолчал, тоже к окну отвернулся, и я физически ощутила, как между нами стена выстроилась. Машина свернула на близлежащую улицу, и я вдруг подумала о том, что через день праздник и что надо докупить в магазине всякое…на салаты, и что мама завтра приедет помогать готовить. А здесь ОН…и я не уверена, что готова снова жить в одной квартире с мужчиной. Мне страшно.

      Вот откроет Лариска дверь и…

      – Охренеть! Огнев живой! Просто Ох-ре-не-ть!

      Ларка не скупилась на эмоции, она прижала руку ко рту и обходила Сергея со всех сторон, выпучив глаза и покачивая головой.

      – Он самый, Пятнистая, а ты совсем не изменилась.

      Пятнистая…так Сергей называл Ларку, и не потому что на ней были пятна, не потому что она от природы черноволосая и кареглазая, напоминала ему пантеру, а потому что ее Филька торговал спортивными вещами и обувью всемирно известной фирмы «Пантера». Точнее, ее прекрасной подделкой. И Ларка с ног до головы была раньше одета в эти китайские шмотки.

      «А чего й то пятнистая? Пантеры черные!

      Это заблуждения, Пятнистая. Нет черных пантер, все они имеют пятна, а вот совершенно черной может быть американская пума»

      – Зато ты изменился.

      А сама смеется, и я понимаю, что ни черта он в ее глазах не изменился. Она его узнала. С первого взгляда. В отличие от меня.

      – Схуднул?

      – Конкретно так схуднул. Паршивенько выглядишь. Постарел.

      – Ну не на курорте загорал. Ты мне лучше скажи, как Пыжик поживает? Жив еще? Так и ворует котлеты из холодильника, или вы уже новый прикупили?

      Ларка рывком обняла Сергея,