Анастасья. Парижский роман. Ксения Трачук

кожа, едва тронутые сединой блестящие волнистые волосы – даже ещё не «перец и соль», как говорят французы! В свои тридцать шесть она, пожалуй, тоже неплохо сохранилась: привычка заниматься йогой, возникшая после очередного тренинга на Гоа, пошла ей на пользу. Да, вместе они смотрелись очень эффектно, хотя в последнее время так редко выбирались куда-то вдвоём…

      Анастасья не дождалась пятницы и приехала к Рафаэлю сразу же, как только он вернулся из Милана, поэтому впервые за долгое время они проснулись вместе в такую рань: в десять начинались его лекции. За окном, выходившим на одну из лужаек Сите-Ю, мелькали редкие любители утренних пробежек. Начинался один из типично дождливых ноябрьских дней.

      Обычно, когда она оставалась с Рафаэлем, снов не было. Но в этот раз вместо чёрных террористок появился высокий страшный человек, в котором Анастасья тут же узнала Вронского. Он ехал на вороной лошади и намеревался её задавить – она в ужасе отпрянула и проснулась… Неужели на неё так подействовала эта книга? Наверняка Рафаэль с иронией отнёсся бы к её впечатлительности, ведь он, со своей уникальной начитанностью, воспринимает литературу совершенно иначе.

      Завтрак проходил в полном молчании: по утрам Рафаэль не любил расточать красноречие. Однако Анастасья не могла сосредоточиться на своём кусочке багета с джемом.

      – …Кстати, помнишь Нину Поярчук, мою однокурсницу? Я иногда вижу её в соцсетях, а тут случайно посмотрела интервью на одном русском портале. Она видная персона – пиарщица в крупном банке.

      – А, мадам Фостер… Да, я встречался с ней в России – я не говорил? Столкнулись на конференции в Сколково.

      – Я не знала, что у неё есть дети, тем более двое… – заметила Анастасья.

      – Трое. Вернее, третий намечается, – уточнил Рафаэль. – Впрочем, это её не портит, она отлично выглядит.

      «Ждёт третьего… Да, Поярчук – просто ракета», – подумала Анастасья. Карьера, муж, трое детей – кому ещё из подруг удалось что-то подобное?

      – Она на редкость энергичная особа, – заметил Рафаэль. – Не передашь мне круассан? Скажу Гилену, чтобы поменял булочную. Багеты сегодня просто отвратительны, тебе не кажется?

      – Рафаэль… Послушай, наверное, сейчас неподходящий момент…

      – Дорогая Анастазья, он всегда будет неподходящим – если это то, о чём я думаю. – Голос Рафаэля звучал ровно и бесстрастно, но ничего хорошего это не предвещало.

      Как всегда, он знал обо всём заранее – даже о чём она не решалась сказать! Впрочем, Анастасья не собиралась сегодня этого делать, и всё из-за всадника Вронского, будь он неладен!

      – А если бы у нас был ребёнок? – твёрдо произнесла она: в конце концов, что в этом такого?

      Рафаэль, положив на тарелку аккуратно разрезанный пополам круассан, посмотрел на неё одним из своих убийственных взглядов:

      – Ты знаешь, что я защитил докторскую по постсоветским политическим системам. Считаюсь одним из лучших экспертов по России и СНГ, неплохо знаю Северную Америку. Что ещё? Высокое Возрождение,