Анастасья. Парижский роман. Ксения Трачук

на месте: обычно никто не приходил раньше десяти. – Срочно найди мне контакты Рафаэля Санти-Дегренеля. Да, «Санти» через «a». И посмотри, что пишут о нём в связи с Марианной Обенкур. Нет, это неофициально! Ты же знаешь, пока мы занимаемся тем же, чем раньше. Да, и побыстрее, пожалуйста!

      ***

      – Итак, Марианна, ты вспомнила о Люцифере?

      – Я никогда тебя не забывала, и ты знаешь об этом! Но сейчас мне так важна поддержка друзей…

      Предупредительный мажордом Паскаль, прекрасно помнивший привычки Рафаэля, уже застыл рядом с подносом, на котором стояла рюмка коньяка Hine Rare. Марианна Обенкур кивком отпустила своего помощника, с трудом приподнялась и, тяжело ступая, приблизилась к Рафаэлю.

      Он сидел в кресле у окна, которое когда-то так любил Доминик, её покойный муж. Нежно проведя руками по лицу Рафаэля, она застыла в одном положении, стоя вполоборота и глядя поверх головы своего бывшего любовника. Её рука оставалась в его руке, и они долго молчали, вспоминая всё, что связывало их долгие годы.

      – Итак, мэтр Роже на старости лет решил стать честным человеком, – начал Рафаэль.

      Он предполагал, что Марианна, с которой он не виделся несколько лет, вызвала его из-за финансового скандала. Дело Обенкур продолжало занимать умы парижан, и, если бы не «жёлтые жилеты», журналисты трубили бы о нём с утра до вечера.

      – Я устала, Раф, я очень устала…

      Марианна действительно выглядела на десять лет старше своего возраста: он ещё помнил её свежей сорокалетней женщиной, с порывистыми движениями, едва смягчёнными светскими манерами, и горящими любовью к нему глазами. Теперь перед ним была утомлённая жизнью, сильно накрашенная пожилая дама…

      – Доминика больше нет… Моя дочь, увы, не хочет иметь со мной ничего общего! И ещё это расследование… Если бы ты только знал… С тех пор как ты отдалился от меня…

      – Перестань, я никогда не отдалялся от тебя!

      – Я сама во всём виновата… Только я! Да, этот Барнье оказался обыкновенным мошенником, я всё знаю… Я так любила его – но ты был прав, ему никогда нельзя было доверять!

      Рафаэль предпочитал не комментировать увлечения Марианны – это было не в их правилах – и всё же действительно всегда испытывал неприязнь к этому скользкому Франсуа…

      – Говорят, он неплохо поживился на приобретении картин для твоей коллекции? – осведомился Санти-Дегренель.

      – О, Раф, если бы только это! – Марианна привычно понизила голос: после обнаружения в её доме прослушивающих устройств она приучила себя к осторожности. – Франсуа подделал завещание, украл кучу вещей Доминика – даже ту гравюру Медичи, которую ты помог найти во Флоренции… О господи, что я натворила! Пожалуйста, помоги мне! Я хочу сесть рядом с тобой…

      Рафаэль, осторожно поддерживая Марианну, помог ей сесть на диван и устроился рядом, продолжая держать её слегка дрожащую руку. Он чувствовал, что она страдает и морально, и физически, но знал, что любое проявление жалости