Четыре после полуночи. Стивен Кинг

пнул его в лодыжку и приказал:

      – Пояс! Живо!

      Руди неуклюже опустился на колени рядом с Ником, который одной рукой держал Дайну на весу, а другой прижимал к ее спине вторую прокладку.

      – Подсуньте пояс под прокладку. – Ник тяжело дышал, по лицу градом катился пот. – Быстро! Я же не могу держать ее до скончания века!

      Руди подсунул пояс. Ник опустил Дайну, приподнял левое плечо девочки, подсунул пояс и под него, затянул потуже, отдал конец Лорел.

      – Держите крепче. С пряжкой ничего не получится. Девочка слишком маленькая, такой дырки наверняка нет.

      – Вы идете вниз? – спросила Лорел.

      – Да. По-моему, это и так ясно.

      – Будьте осторожны. Пожалуйста, будьте осторожны.

      Он неожиданно улыбнулся, белые зубы ярко сверкнули в сгустившемся сумраке… но ее это не испугало. Даже наоборот.

      – Естественно. Только этим и спасаюсь. – Он положил руку на плечо Лорел, сжал пальцы; по телу Лорел пробежала дрожь. – Вы вели себя достойно, Лорел. Спасибо вам.

      И уже начал поворачиваться, чтобы уйти, когда маленькая ручонка схватила его за отворот синих джинсов. Ник увидел, что слепые глаза Дайны вновь открыты.

      – Не… – начала она и тут же зашлась в кашле, капельки крови брызнули из носа.

      – Дайна, тебе нельзя…

      – Не… убивайте… его! – Даже в темноте Лорел видела, какими невероятными усилиями даются девочке эти слова.

      Ник задумчиво смотрел на девочку.

      – Этот мерзавец ударил тебя ножом. Почему ты стараешься защитить его?

      Дайне удалось произнести еще несколько слов. Пусть и негромко, но отчетливо. Они все их услышали:

      – Все… что я знаю… он нам понадобится. – И глаза девочки вновь закрылись.

10

      Крейг глубоко вонзил нож для вскрытия писем в шею Дона Гаффни. Дон закричал и выронил зажигалку. Она упала на пол, продолжая гореть. Алберт закричал от страха, а Дона качнуло к столу.

      Крейг выхватил нож и нанес второй удар. Дон издал отчаянный вопль и повалился на стол руками вперед, сметая с него стопку бумаг, письменный прибор, проволочную корзинку для входящих и исходящих документов.

      А Крейг уже обернулся к Алберту, сжимая в руке рукоятку ножа для вскрытия писем, с которого на пол капала кровь.

      – Чтоб ты сдох! Мне надо в Бостон, и ты не сможешь меня остановить. Никто не сможет меня остановить!

      Зажигалка погасла, и комната погрузилась в темноту.

      Алберт отступил на шаг, и тут же волна теплого воздуха окатила ему лицо: Крейг нанес удар, и нож прошел через ту точку, где мгновением раньше была грудь Алберта. Юноша выставил назад свободную руку, боясь оказаться в углу, когда Крейг вновь взмахнет ножом (в слабом свете «Зиппо» Алберту показалось, что нож настоящий). Для его оружия требовалось свободное пространство. Но пальцы нащупали лишь пустоту, и он попятился в открытую дверь. Собранность и хладнокровие куда-то подевались, он не чувствовал себя самым быстрым стрелком-евреем по любую сторону Миссисипи. Туз превратился в неуклюжего подростка.