Мигом одним. Константин Марков

тишины и странного умиротворяющего покоя. Горячий воздух, приходящий в легкие через трубку, грел изнутри, проникая в меня, комом прокатываясь по телу при каждом вдохе.

      Потеряв счет времени, я выплыл из печи и оказался в огромном межзвездном пространстве. Временами далекие звезды приближались ко мне, я впитывал их тепло и свет. Может я был метеоритом, несясь со световой скоростью от звезды к звезде. Еще я чувствовал что росту. Временами я даже ощущал, как лопаются слои теста, что сковали меня в самом начале.

      ******

      Слегка потянула холодом. Близкая звезда рванула ко мне, ослепив своим светом. Сильные руки меня подняли и положили на стол. Я открыл глаза и увидел потолок. Второй осознанной картинкой было лицо Яги-матушки склоненное надомной. Это была не старуха, как мне казалось в начале, а статная крепкая женщина лет тридцати. Волшебница обламывала лопнувшие коржи, освобождая меня от твердого панциря. Я почему-то знал, что это действительно та самая Баба-Яга, которой пугали детей, но именно она никогда мне ничего плохого не сделает.

      Резкий хлопок по животу привел меня в чувства. От неожиданности я подскочил, сев на столе.

      – Гляди, живой, а я уж думала поужинать. – Хихикнула Яга.

      – Сдается мне, вы и не собирались мной ужинать.

      – Вставай, разгони кровь по телу да дров наруби баню топить, мыть тебя буду.

      С этими словами она вручила мне холщовые штаны и рубаху.

      – Вон топор, за домом пеньки дубовые, березовые, сосновые. Наколи все. Как наколешь, в баню пойдем.

      Я встал, оделся. Пока одевался, крошки хлеба сыпались на пол, а меня опять накрыло жутким чувством дикой нереальности всего, что происходило вокруг.

      Дрова я рубил часа два, как по моему ощущению времени. Помогали мне в этом странные существа – два маленьких старичка. Оба были одеты в странное домотканое тряпье, описать его не берусь. У одного была соломенная шляпа, а другой прекрасно себя чувствовал в громадной меховой шапке. Вначале я даже подумал, что это его волосы, пока он не снял шапку, вытирая пот с лысины.

      Тот, что был в соломенной шляпе, видимо благодаря какой-то своей внутренней энергии забрасывал чурбаны на большой пенек, я рубил, а достаточно нарубленные части пеньков отправлял, неведомо куда второй, в шапке. Так мы слаженно и перекололи все дрова.

      – Фух, ну я пошел баньку топить. – Сказал, тот, что был в меховой шапке и исчез.

      Исчез он в буквальном смысле, а не ушел. Только небольшое облачко желтой пыльцы медленно оседало в том месте, где только что стоял он. Я присел на лавочку рядом с другим его сотоварищем.

      – Вы кто такие, оба?

      Старичок удивленно на меня посмотрел и стал рыться по карманам. Достал вполне приличную трубку, набил ее табаком, закурил.

      – Ну, ты брат даешь, из лесу вышел что ли?

      – Не местный я.

      – Ну, понятно, кто ж из местных домового не признает. – Он встал и, сняв соломенную шляпу, слегка поклонился. – Степан, домовой этой избушки. Прошу любить,