Падение в песок. Ирина Линник

всего 8 лет, и с тех пор она жила только ради него. Она взяла работу на дом, благо, она была журналистом и могла писать статьи из дома. Она не ограничивала его в личной свободе, хотя иногда ей до дрожи в коленях было страшно, что с ним что-то случится. Она была идеальной матерью и отличным другом, но она не была мужчиной, который водил бы Адриана на футбол, учил стрелять из винтовки и брал с собой на рыбалку. Этот друг по переписке здорово поднимет ему дух. Марк определенно должен быть неплохим парнем.

      Глава 2

      У себя в комнате Адриан склонился над столом и старательно писал ответ. Ему больше некому было похвастаться полученным письмом – у него просто не было близких друзей, с кем он мог бы обсудить это. Он не был ни панком, ни музыкантом, ни футболистом, он просто был никем. Хорошо учился, любил читать, любил смотреть фильмы и фотографировать. Ему не было нужно признание в школе, но этот морпех…Когда Адриан впервые наткнулся на листовку Any Marine, что-то заставило его взять ручку и бумагу и написать письмо пехотинцу, которого он выбрал наугад. Может, это была неосознанная тяга к мужчине, более сильному и более зрелому, чем он сам, а может, ему просто был нужен кто-то, кто (хотя бы в письмах) заменит ему отца или возьмет на себя роль старшего брата.

      Когда Адриан пробежал по листовке глазами, он долго сомневался, стоит ли вообще ему в этом участвовать. Он увидел строчку: «Поддержи наших героев!» и не мог сообразить, как он способен это сделать – поддержать кого-то, кто рискует жизнью. С другой стороны, решил Адриан, он ничего не теряет. Никто не узнает о том, что он написал письмо солдату, а надеяться на ответ он не будет, чтобы потом не разочаровываться.

      Адриан решил, о чем будет писать, и его ручка запорхала над бумагой.

      ***

      Я вспоминаю, как на прошлой неделе мы словили змею. Это была, судя по всему, эфа, и нам чертовски повезло, что у Винни при себе оказались нож и отменная реакция.

      Мы сидели полукругом на песке и, как обычно, передавали друг другу фляжку с самодельным бухлом. Разговор крутился вокруг вечных тем: женщины, убийства, немного правительства, секс, оружие. Мы уже немного захмелели, и я лег на спину. Я смотрел в небо, слушал, о чем болтают мои товарищи, и чувствовал, что Пустыня не принимает нас. Мы для нее были чужеродными частицами – она была бы рада избавиться от нас, но вот незадача – мы должны были защищать ее, и она понимала это. Но мне все равно было неуютно. На меня будто глядели тысячи глаз со всех сторон: она, Пустыня, осуждала каждое мое движение и каждую мою мысль.

      «Вам здесь не место».

      «Я не нравлюсь вам, а вы не нравитесь мне».

      «Ну и иди к черту», лениво подумал я и перевернулся на бок. Джархеды сидели на песке, скрестив ноги, перед их грубыми ботинками лежали фляги с водой, обертки от шоколада, пустые стаканы с остатками выпивки.

      А потом среди всей этой потребительской дряни я вдруг увидел движение.

      – Эй, Дон, – я тронул за ногу сидящего рядом парня.-Дон, слушай сюда.

      – Чего тебе, сисси? – пьяным голосом спросил меня этот здоровяк из Техаса.

      – Дон, в полуметре от тебя змея. Не ори и передай другим. Я не буду вставать. У кого-нибудь есть нож под рукой?

      Дон