Магистерий. Черный Петер. Анастасия Воскресенская

Прямо-таки нарывается на наказание.

       Вспомнилось напутствие директора школы: “Вы с ними построже, если слабину почуют – потом дисциплины не ждите. Любыми способами не допускайте панибратства, господин Грис”.

      Хольцер отступил, и форменная куртка слетела с его плеч. Лео отшвырнул куртку и попытался перехватить запястье наглеца, но куда там! Ловкий простец уклонился и оказался у Лео за спиной. Спеленать бы его винкулюмом, пошел бы как миленький.  Побежал бы!

      – Ну хорошо, – сквозь зубы выговорил Лео, не желая играть в эти игры, – если вы не пойдете, пойдет ваша подружка.

      Он резво повернулся и шагнул вперед, туда, где все это время за полуколонной что-то шевелилось и мелькало светлым… ночной рубашкой, что ли?

      – Эй, эй…

      Сбоку, словно черт из табакерки, возник Хольцер. Лео отшатнулся и налетел с размаху на выброшенную вперед руку. В глазах вспыхнул яркий свет, Лео схватился за лицо. По губам потекло что-то теплое, пол под ногами закачался.

      – Ой, ё-о-о! – ахнул подросток, оторопев сильнее, чем пострадавший. – Господин Грис, я не нарочно! Господин Грис!

      Лео попытался выпрямится, но пол все качался, а в глазах теперь было темно. Фонарик укатился куда-то под батареи. Хольцер взмахивал руками и боялся дотронуться до Лео.

      – Господа, господа! – по коридору к ним спешил падре Кресенте, тоже с фонариком, – Что у вас тут происходит! Лео, вы весь в крови. Кассий, что ты тут делаешь?

      – Недоразумение, – буркнул Лео, вытирая нос рукавом. Потекло сильнее. – Я споткнулся.

       Хольцер покаянно топтался рядом, опустив руки и зачем-то повернув их ладонями вперед.

      – Лео, идемте в туалет, умоетесь. Да что ж вы рукавом, вот, возьмите платок. Кассий, немедленно отправляйся в спальню!

      Юноша, подхватив куртку, испарился. Барышни в ночной рубашке тоже видно не было, как под землю провалилась. А ведь падре шел ей навстречу.

      Падре взял Лео под локоть и повел обратно в учебный корпус, в туалетную комнату, по дороге встревоженно расспрашивая. Пришлось сознаться в полном педагогическом провале. Капеллан вздохнул, потом ободряюще похлопал по плечу.

      – Вы еще очень молоды, господин Грис. Если уж выбрали педагогическую стезю, то ждут вас самые разные случаи, будьте готовы. Я от этих деточек иногда волком выть готов, хотя назначение свое ни на какое другое не променяю. Умывайтесь, давайте я вам посвечу.

      – А свет включить нельзя?

      – Нет, учебное здание на ночь полностью отключено. Хорошо, что воду не отключают.

      Вода из проржавевшего крана текла ледяная, свет фонарика выхватывал то окровавленные пальцы, в полутьме казавшиеся черными, то облупленный эмалированный край чугунной раковины. Нос распух и начал отвратительно ныть, в голове гудело.

      Замечательно, и как теперь его лечить? Магию использовать нельзя. Что же, ждать пока само пройдет?

      – Мда, завтра у вас будет отличный синяк. Почему-то если удариться носом, то синяк получается под глазом. Я в юности играл в мяч, за семинарскую команду, имею представление.

       Ударился