Шутка Немезиды. Влад Борисов

Петрович сделал знак Сене не приближаться. – Это эмоциональная разрядка, она ей необходима. Признаться, я сам в не лучшем состоянии.

      – А я – в отличном! – Сеня с места сделал сальто назад. – Во! Я никогда не был в такой прекрасной форме.

      Он подбежал к дереву с раскидистой веткой. Подпрыгнул, уцепился за нее и с легкостью, которой позавидовали бы гимнасты, взлетел на неё и перевернулся.

      Ветка не выдержала такого насилия над собой. Громко треснула и отправила незадачливого гимнаста на землю, приложив толстым комлём по голове.

      – Вот! Теперь можно смело в десантуру идти, – Сеня как ни в чём ни бывало поднялся и принялся стряхивать прилипшие колючки. – Этакой дубиной по башке! Значит и кирпич для неё нипочём!

      – Ну, это кому как. Что делать будем?

      – Я бы пожрал, – Сеня погладил себя по животу. – Голод – это последствия перемещения и трансформации.

      – Какого перемещения? – Юля перестала сопливеть и осторожно приблизилась, но дистанцию продолжала выдерживать.

      – Эх ты, – рассмеялся Сеня, – Мастерица потешной реконструкции. То есть фэнтезийной. Вот в такую реконструкцию ты и попала. Как раз в стиле фэнтези.

      Юля хотела снова всплакнуть, но передумала:

      – Но как же… А почему вот это? – она показала руками на себя.

      – Последствия работы аппаратуры, разработанной нашим головняком. Она должна была поглощать пространство, а, оказывается, она занимается перемещением и, судя по нашему новому обличью, далеко не пространства, – вмешался Петрович. – Почему она сработала по нам – вот вопрос. Но, кажется, я начинаю догадываться… Если я прав, то где-то должен быть и Горин.

      – Нас тут пораскидало маленько. Может быть он очухался раньше нас и ушёл?

      – Боже мой, как пить хочется, – протянула Юля. – Да и умыться бы не помешало.

      – Кто о чём, а женщина сразу красоту наводить. Пойдем, Сеня, поищем Горина.

      – Да ты не переживай, – успокоил девушку Сеня, – Ты нам и такой нравишься, замарашистой.

      Посмеявшись, парни пошли бродить по окрестностям, а Юля во чтобы то ни стало решила отыскать родник. Она потёрла пальцем щёку и посмотрела на свой палец. Слова про замарашку были обидны, но, похоже, недалеки от истины. «Всё равно он неправ! Какое он имел право меня так называть!» – на минуту её охватил приступ злости. Злости не только на Сенину неотёсанность, но и на себя, такую растрёпанную, и на весь мир, который сыграл с ними злую шутку. С досады она топнула ногой, изгоняя в землю нахлынувший негатив.

      Из-под ноги выскочило что-то похожее на большую грязную каплю. Самое забавное было то, что капелька проморгалась и уставилась ясными глазками на Юлю. Определённо это было существо, но настолько необычное, что девушка забыла обо всём и замерла, стараясь даже не дышать.

      – И долго в гляделки играть будем? – буркнула «капелька».

      Юля подпрыгнула от неожиданности, но быстро пришла в себя и следующие слова вырвались у нее сами собой:

      – А ты кто такой? – «Не схожу ли я с ума?», – подумала