Я – телохранитель. Забыть убийство. Владимир Васильевич Гриньков

отвез Китайгородцева в близлежащий ресторан, который был открыт круглосуточно. Посетителей не было – неурочный час. Единственный официант ползал по залу осенней сонной мухой.

      – Хамза мне позвонил в четыре утра, – рассказывал Лапутин. – Сильно на взводе. Я сразу понял, что что-то серьёзное. Он велел взять ещё двух человек и ехать за тобой. Для всех, кого мы увидим в том доме, версия такая: он умер.

      – Кто? – дрогнул Китайгородцев.

      – Хамза.

      – А для чего такие жестокие шутки, как думаешь?

      – Ну, вроде как мы тебя на похороны забираем. Чтобы всё выглядело правдоподобно и чтобы нам никто не чинил препятствий. Хамза распорядился эвакуировать тебя любой ценой.

      – Он решил, что мне угрожает какая-то опасность?

      – Конечно! А разве нет?

      Китайгородцев неуверенно пожал плечами.

      – Честно говоря, я не понимаю, что происходит, –  признался он.

* * *

      Завтракали неспешно. Лапутин что-то рассказывал, это был обычный легковесный трёп. Китайгородцев слушал невнимательно.

      Их трапеза уже подходила к концу, когда Лапутину позвонили.

      – Да, – сказал он в трубку. – Нормально. Понял. Сейчас приедем.

      Отодвинул чашку с недопитым кофе и поднял глаза на Китайгородцева:

      – Едем. Хамза нас ждёт.

      А ведь Лапутина к нему приставили, вдруг понял Китайгородцев. На всякий случай.

* * *

      Хамза был хмур.

      Он пытался выглядеть доброжелательным, но получалось плохо.

      – Садись! – предложил он Китайгородцеву и нервным жестом указал на стул.

      Смотрел внимательно и с напряжением, как смотрит врач на пациента перед неприятным разговором.

      – Я хотел тебя спросить, – произнес Хамза. – Про вчерашний день. Как он прошёл?

      – Нормально, – осторожно пожал плечами Китайгородцев.

      – Расскажи мне, что было. Начиная с самого утра.

      – Проснулся, позавтракал. Потом поговорил с Михаилом.

      – О чём?

      – О погоде.

      – Что именно?

      – Что дождь прошёл. Что уже осень. Скоро будет снег.

      – Ещё о чём?

      – Больше ни о чём. У меня отношения и с ним, и с Натальей Андреевной совсем никакие, если честно.

      – Хорошо. Где ты увидел его?

      – Михаила?

      – Да.

      – На крыльце. Он воду разгонял. Ночью дождь прошёл, там была такая большая лужа.

      – Понятно. Дальше – что?

      – Я прогулялся вокруг дома.

      – Что видел интересного?

      – Ничего. Да и недолго я гулял. Сыро. Неприятно. Потом готовил записку – с предложениями, что там надо сделать по безопасности. Пообедал. Потом спал.

      – Дальше! – ровным голосом потребовал Хамза.

      – Когда проснулся, снова занимался запиской. В общем, обычный день.

      – А дальше?

      – Ничего, – пожал плечами Китайгородцев.

      – Вечер, – подсказал Хамза. – Потом ночь. Что было?

      Китайгородцев задумался, вспоминая, что ещё интересного можно рассказать. Хамза терпеливо ждал.

      – Ничего, – повторил