Элемента. Радж Ларго

достал из своей поклажи.

      – Такеши, опусти окно и высунь голову наружу. Дай встречному ветру пройтись по тебе, дружище, – стараясь перекричать радио и нас, говорил Дэву-сан, повернувшись ко мне с дружественной улыбкой, когда мы ехали по мосту Айоуджима, – тебе непременно понравится, поверь мне.

      Пару минут назад я заметил, что начался дождь, поэтому в нерешительности посмотрел на мать. Она приятно улыбнулась мне в знак разрешения, чем я не преминул воспользоваться. Конечно, мне слишком хорошо была известна реакция отца, тем не менее, мне ужасно хотелось ощутить на лице не только приятное прикосновение ветра, но и капли освежающего дождя. Я опустил окно и высунулся, вмиг почувствовав на себе сильнейший порыв ветра вперемешку с дождем. Впрочем, практически все получили свою порцию влаги. Это и стало последней каплей, переполнившей чашу терпения главы семьи.

      – Такеши, сейчас же закрой чертово окно! – рявкнул он на меня так сердито, что мои руки молниеносно исполнили его приказание. – И прекратить балаган! – эти слова уже относились всей, ненавистной ему, компании во главе с водителем. Мы не в цирке, в конце то концов, – подытожил он, гордо выпячивая подбородок. Весь его кипящий, но гордый вид несомненно намекал на ликование в душе, связанное с тем, что ему в итоге удалось одержать над всеми нами победу, снова вернув удушающую атмосферу.

      – С годами мы играем все в те же игры, что и в детстве, господин Хикару. Меняется лишь уровень их сложности, – не глядя на своего оппонента, спокойным, но, в то же время, изменившимся до неузнаваемости голосом, молвил Дэву-сан.

      – Да неужели? – саркастически парировал чичи.

      – Могу вас в этом уверить, – продолжал, все с тем же пугающе новым голосом, шофер, – можете не сомневаться.

      Отец от возмущения передернулся. В таком тоне с ним никто не позволял себе так разговаривать. Он резко посмотрел на свою цуму с целью распознать ее реакцию на дерзость со стороны гайкокудзина. Она демонстративно отвернулась к окну. Оставшись раздосадованным, он обвел глазами нас с братом и вперился в шофера. Ни я, ни Кеиджи не смели поднять головы, боясь попасть под раздачу. С одной стороны, я, как сын своего отца должен быть на его стороне, но врожденное чувство справедливости не позволяло мне идти против совести.

      – Взять хотя бы ваших родителей, – флегматично продолжал новоявленный враг моего чичи. – Давая вам имя после вашего рождения, они просто играли в орлянку, чтобы выбрать из двух. Ваша матушка хотела назвать вас Хадзиме, а ваш отец – то, что вы сейчас носите. Несомненно, более проницательной оказалась женщина, распознав в вашем характере начальственные черты. Хадзиме – значит начальник либо надзиратель. Думаю, вам и так это известно. Впрочем, судьбе, этой даме себе на уме, была угодна, по одной ей понятной причине, победа мужчины. Я вам так скажу: даже у самого известного падшего ангела света по больше будет, чем в вас. – Отец после этих слов хотел было возразить, но его «враг»