Птица Чабос. В погоне за мечтой. Руслан Ходяков

в котором шампанское, – спокойно и уважительно сказал Мцыри.

      – Правда? – Мамука посмотрел себе под ноги.

      – Вах! Точно стою!!! – развел он руками, глядя на чемодан. – Ты, что, я тебя спрашиваю, не мог мне другой чемодан дать!? Вах?

      – Мамука Вахтангович, я же не знал… – попытался оправдаться Мцыри.

      – Ничего, ничего, – стюардесса Сашенька, наконец, пришла в себя после грузинского поцелуя. – Мамука Вахтангович, вы садитесь на место, а я вам сейчас принесу… У нас в баре есть. Какое вы предпочитаете?

      – Вах, вах, вах! – покачал головой Мамука и назидательно проговорил. – Мамука Багратиони пьет только французское шампанское и настоящее грузинское вино! Из собственного винограда! Мы попробуем и то и другое! Надеюсь, на моем самолете есть и то и другое, да, хозяйка моя? – спросил он у девушки.

      – Конечно, конечно, – поспешно заверила стюардесса, проскальзывая мимо Мамуки и Мцыри в тамбур. – И французское шампанское есть… И вино…

      В противоположных дверях салона появился усатый, широкоплечий человек в форме летчика гражданской авиации.

      – Мамука Вахтангович! – воскликнул он. – Здравствуйте! Ну, что же вы!

      – А-а-а-а! – лицо Багратиони расплылось в улыбке. – Вах, вах, вах! Гамарджобад! Сережа, дарагой! – он, широко раскинув руки, сделал шаг навстречу летчику и чуть не упал на ковровую дорожку самолета, оступившись с чемодана. – О, дьявол, задери меня, козел! Опять про этот чертов чемодан забыл, вах!

      – Здравствуйте, Мамука Вахтангович! – воскликнул летчик, по-дружески, но с почтением заключая Мамуку в объятия. – Вы бы еще нас в воздухе развернули, – с укором добавил он.

      – Здравствуй, дарагой! – Мамука, оказавшись у летчика где-то под мышками, замолотил его по спине, обнимая. – Не сердись, дарагой! Не ругайся, слушай, биджё! Не ругайся на Мамуку, вах! Очень мне захотелось с тобой снова полетать!

      – Уж так уж и со мной: – усмехнулся летчик в усы.

      – Вах! Конечно с тобой, дарагой! – рассмеялся Мамука Багратиони и, высвободившись из объятий, впервые окинул взглядом салон бизнес-класса. – Ну и еще с одним хорошим человеком, вах! – воскликнул он, встретившись взглядом с Вероникой, сидевшей через два ряда от него.

      – Здрасьте, – кивнула она. – Очень рада вас видеть. Вы меня здорово выручили с этим рейсом… Извините, что встать не могу, – добавила она. – Велели ремни пока не взлетим не расстегивать!

      – Ничего, гога! Вах! Ничего, Вероника моя дорогая! – просиял Мамука. – Не надо ничего расстегивать! Сиди себе! Я сам сейчас на свое место присяду!

      – Хорошо бы, Мамука Вахтангович, – нервничая, проговорил летчик. – Мы уже двадцать минут лишних взлетную полосу задерживаем… Диспетчер наш борт на все лады по радио чуть ли не матом кроет! Присаживайтесь. Ваши шесть кресел в начале салона всегда свободны.

      Мамука встрепенулся.

      – Подожди Сережа! Подожди дарагой! – он схватил летчика за руку. – Я сейчас тебя с такой девушкой