Птица Чабос. В погоне за мечтой. Руслан Ходяков

черта характера, точно такая же, как черный «Волга», грузинский гостеприимство, клетчатый кепка, а-ля, аэродром, органично сросшаяся с роскошной черной шевелюрой, и нос рулем, с аптекарской точностью указывающий в каком направлении дует ветер и «где находится женщин».

      И не важно, сколько у грузина денег. Дело не в количестве. Даже имея в кармане всего несколько потертых медяков, настоящий грузин сочтет кровным врагом любого, кто скажет ему, что он не сможет купить здание Центрального Универмага.

      Мамуку Вахтанговича Багратиони в отсутствии денег упрекнуть было невозможно. Денег у Мамуки было немерено. Надо сказать, что пара тройка Центральных Универмагов в разных городах и даже разных странах ему таки принадлежало. В общем, денег у Мамуки было достаточно.

      Но самое интересное, что деньги свои он заработал честным путем.

      Мамука не воровал и не грабил. Мамука не торговал оружием и не промышлял наркотиками. Мамука с почтением относился к официальным властям и с уважением к криминальным авторитетам. То есть регулярно платил и тем и другим.

      На заре своей юности Мамука твердо усвоил три урока преподанных ему его отцом, зоотехником высокогорной овцеводческой фермы, героем социалистического труда, Вахтангом Кондратьевичем Багратидзе. (В Багратиони Мамука перекрестил себя уже потом, когда стало модным на каждом углу трепать о своем знатном происхождении. А Багратиони, как известно старинная царская династия Грузии. Предки Мамуки намеренно изменили свою фамилию, что бы ненароком не сменить благодатную Алазанскую долину на бескрайние перелески восточносибирской низменности по воле большевиков, вырубавших под корень в Грузии всю аристократию, как умелый земледелец вырубает иссохшую, переставшую плодоносить лозу, прореживая виноградник.)

      Вывел как-то Вахтанг Багратидзе своего сына на окраину горного селения и сказал:

      – Мамука, сын мой, ты видишь эти великолепные горы?

      – Вижу папа.

      – Мамука, ты видишь реку Кура, которая берет свое начало в этих благодатных горах?

      – Да, папа.

      – Мамука, ты видишь эту зеленую долину, которая расположилась на берегах Куры?

      – Вижу, папа.

      – Мамука, ты видишь отары жирных овец, пасущихся высоко в горах и кушающих зеленую, сочную травку?

      – Конечно, папа. Зачем спрашиваешь?

      – А знаешь, ли ты, Мамука, что бывает с зеленой, сочной травкой, которую скушала овца?

      – Знаю, – ответил Мамука. – Она превращается в вонючие зеленые лепешки.

      – А знаешь ли ты, Мамука, что бывает с этими зелеными лепешками потом?

      – Их смывает дождем в Куру, папа.

      – А что Кура потом делает с этими лепешками?

      – Она несет их в виноградники расположенные в долине.

      – А знаешь ли ты, Мамука, что виноградники так хорошо цветут именно потому, что Кура питает их растворившимися в воде овечьими лепешками?

      – Не знаю, – Мамука задумался. – Наверное, так и есть, папа.

      Отец