Птица Чабос. В погоне за мечтой. Руслан Ходяков

наблюдая, как сверкает и искрится алмаз в пасти тигра.

      – Молодец, – похвалил Мамуку отец. – Я всегда верил в тебя.

      И тут он сделал то, отчего волосы под кепкой Мамуки встали дыбом. Отец зажал перстень в кулаке, размахнулся и далеко-далеко забросил его в траву сельского пастбища за остановкой.

      – Папа!!! Что ты сделал!? – заорал Мамука.

      – Я сделал то, что сделал мой отец, отдавая мне перстень, – невозмутимо сказал Вахтанг Багратидзе, потомок грузинских царей. – Ты должен найти перстень, а вместе с ним богатство и имя нашего рода!

      – Но я же не успею! – взмолился Мамука. – Скоро придет автобус, а пастбище такое большое! Там так много цветов и такая высока трава! Как я найду на нем такой маленький перстень!?

      – Правильно, – кивнул отец. – Никогда не думай, что впереди у тебя много времени. Время – единственное, чего у тебя должно быть мало. Прощай, – сказал он, улыбнулся, потрепал сына за загривок и, сгорбившись чуть больше чем обычно, пошел домой.

      – Папа!!! – крикнул ему вслед юный Мамука.

      – Найди свое счастье среди цветов, сынок…

      Такими были последние слова Вахтанга Кондратьевича Багратидзе. И таким был последний урок Мамуки, преподанный его отцом.

      Перстень Мамука нашел вовремя, до прибытия автобуса, потому, что просто не мог не найти. А три урока отца воспринял буквально, со свойственной ему практичностью.

      Спустя несколько лет вся Москва просто таки была завалена дешевыми грузинскими гвоздиками.

      А дешевыми они были вот почему…

      Один умный человек со странной профессией «орнитолог», за бутылкой хорошего вина в московском ресторане «Тбилиси» объяснил Мамуке, что самое лучшее удобрение на свете – это голубиный помет. На удобрениях, которые можно из него приготовить, не то что гвоздики, обыкновенные хозяйственные спички будут расти и давать молодые побеги. И добавил по секрету, что:

      – Этого дерьма под крышами старых московских домов хоть задницей кушай! Десятилетиями его оттуда никто не выгребал!

      Предприимчивый Мамука недолго думая заключил с московскими властями договор на очистку чердаков от голубиного компоста, который действительно пришлось вывозить самосвалами. Мамука не только обеспечил потребность своих гвоздичных теплиц в удобрениях, отчего гвоздики стали расти в четыре раза быстрее, но и открыл перерабатывающий заводик, где птичий помет сушили, прессовали и упаковывали в аккуратненькие красочно расписанные полиэтиленовые пакеты.

      Низкая себестоимость и отменные потребительские качества товара способствовали тому, что прессованное голубиное дерьмо расходилось на рынке как горячие пирожки. Но товара было так много, что поднабрав кое-какие связи в министерстве торговли, Мамука принялся сбывать сушеное удобрение за границу.

      Денежки потекли рекой. Мамука совершенно законно стал зарабатывать миллион за миллионом, при этом