Давай не будем уходить. Евгения Багмуцкая

Кого-то, кем сама захотела стать. В кого хотела перевоплотиться. Чью кожу натянула бы на себя. Дело было даже не в ее внешности. Хотя выглядела она так, словно ее специально слепили для того, чтобы все вокруг ощущали свою неполноценность: высокая, статная, на сильных длинных ногах, которые она не стеснялась откровенно демонстрировать. Ее прямая спина, острые плечи, тонкие руки, длинные пальцы – казалось, какой-то небесный портной использовал для этой фигуры наилучшие лекала. Но самым завораживающим в ней были волосы – копна рыжих кудрявых волос, доходивших до лопаток. Она встряхивала ими – и у меня каждый раз звенело в ушах.

      Одного я не понимала: почему она битый час говорит со мной? Допустим, она выручила меня из жалости. Увидела девицу, такую брошенную, несчастную и упивающуюся жалостью к себе, поняла, что мне нужно сейчас выпить и излить душу, и снизошла. Мне было интересно, как долго она будет испытывать это сочувствие. Пока я не ощущала, что она остается со мной из-за снисхождения. Или мне хотелось так думать. Она говорила со мной так, словно приехала сюда ради меня, словно именно на встречу со мной она сегодня спешила, расчесывая пятерней кудри, и подводила глаза, и даже красила губы вишневой помадой тоже ради меня. Лучший подарок на мой сегодняшний день рождения – красивая рыжая Тина.

      Обычно незнакомцы начинают разговор с общих тем: имя, возраст, где учишься, чем увлекаешься, что любишь, куда ходишь, смотрела ли новый фильм Тарантино, как тебе новый альбом Coldplay – правда, совершенно бестолковый?.. Но Тина, после того как я назвала свое имя, задала вопрос совершенно иного порядка:

      – Скажи, Саша, – она сделала глоток из бокала и улыбнулась правым уголком губ, – скажи мне как на духу, как открываются либо на исповеди, либо перед случайными попутчиками, ты когда-нибудь хотела убить человека?

      – Да, – ответила я честно.

      Она не удивилась или хорошо скрыла свое удивление: не усмехнулась, не рассмеялась, не покачала укоризненно головой – ничего такого. Лишь спокойно продолжила:

      – И почему ты этого не сделала?

      – Потому что, – так же прямо сказала я, – она – моя мать. Мне кажется, это было бы слишком.

      Я до сих пор не знаю, почему в тот момент мне показалось, что Тина, совершенно чужая мне девушка, способна понять меня. Я просто это почувствовала: мы совпали, как части пазла, как зубчатые колесики в старинных часах. Совпали какими-то невидимыми частотами, идеально сошлись во времени и месте. Словно на эту встречу я шла все семнадцать лет, как и она – все свои сколько бы ей там ни было. Конечно, я не собиралась никого убивать, но я была уверена, что она понимает, о чем я. Я хотела убить свою любовь к матери – вот что мне действительно помогло бы.

      – Замечательно, – расхохоталась она, – ты хочешь убить свою мать. Что ж, боюсь, ты не единственная. Ты знаешь, что большинство убийств в мире совершается ближайшими родственниками? Например, треть убитых женщин погибает от рук супругов, чуть меньше – от рук других членов семьи. И только потом уже идут сослуживцы, случайные знакомые и еще реже – маньяки. Так что