Даниэль Деронда. Джордж Элиот

зато понимаю, что вы имеете в виду». И я сразу становлюсь тем, кого называют человеком, лишенным чувства юмора. Но на самом деле, – добавил Клезмер задумчиво, – на самом деле, я очень чувствую и ум, и остроумие.

      – Рада, что вы сообщили мне об этом, – заметила Гвендолин не без доли лукавства. Однако Клезмер по обыкновению мыслями уже был далеко, так что тонкое лукавство осталось незамеченным. – Умоляю, скажите, кто стоит возле двери в карточную комнату? – продолжила она, увидев того самого незнакомца, с которым музыкант воодушевленно беседовал на стрельбище. – Полагаю, это ваш друг?

      – Нет-нет. Просто любитель музыки, с которым я познакомился в городе. Мистер Лаш. Очень любит Мейербера[15] и Скриба[16] и обожает искусственный драматизм.

      – Спасибо. А считаете ли вы, что его лицо и фигура требуют, чтобы его слова также были благородной музыкой?

      Клезмер признал себя побежденным и одарил собеседницу восторженной улыбкой. Они беседовали до того момента, как Гвендолин попросила проводить ее к матери.

      Спустя три минуты предположение о равнодушии к ней Грандкорта рассыпалось в прах. Обернувшись после краткой беседы с миссис Дэвилоу, Гвендолин обнаружила его стоящим рядом.

      – Можно спросить: вы слишком устали от танцев, мисс Харлет? – произнес мистер Грандкорт с прежним невозмутимым выражением лица.

      – Ни в малейшей степени.

      – Окажите мне честь: следующую или любую другую кадриль?

      – Была бы очень рада, – ответила Гвендолин, глядя в карточку, – но следующая уже обещана мистеру Клинтоку. Больше того, все кадрили уже заняты, не осталось ни единой свободной. – Она без сожаления наказала мистера Грандкорта за медлительность, хотя желала танцевать с ним, и очаровательно ему улыбнулась, в то время как он стоял неподвижно и смотрел без тени улыбки.

      – Как жаль, что я опоздал, – проговорил он после короткой паузы.

      – Мне показалось, что танцы вас не интересуют, – заметила Гвендолин, – и я решила, что это одна из тех прихотей, от которых вы отказались.

      – Да, но я еще не танцевал с вами, – возразил Грандкорт. И через минуту добавил: – Танцам вы придаете новизну точно так же, как и стрельбе из лука.

      – А новизна всегда приятна?

      – Нет-нет, не всегда.

      – В таком случае не знаю, чувствовать себя польщенной или нет. Как только вы потанцуете, ощущение новизны исчезнет.

      – Напротив, новое ощущение станет намного сильнее.

      – Глубокое высказывание. Я не понимаю.

      – Трудно ли мисс Харлет объяснить силу ее власти? – обратился к миссис Дэвилоу мистер Грандкорт.

      Нежно улыбнувшись дочери, та ответила:

      – Насколько мне известно, люди не сетуют на ее непонятливость.

      – Мама, – проговорила Гвендолин укоризненно, – я восхитительно глупа и хочу, чтобы мне все объясняли, особенно когда смысл сказанного приятен.

      – Если вы глупы, то должен признать, что глупость

15

Мейербер Джакомо (наст. имя Якоб Либман Бер, 1791–1864) – немецкий и французский композитор еврейского происхождения.

16

Скриб Эжен (1791–1861) – французский драматург, специализировавшийся на комедиях и водевилях, либреттист.