Се, стою у двери и стучу. Лариса Розена

Татьяна привыкла к батюшкам в городских церквах: подтянутые, деловые. А тут принимать исповедь вышел несколько апатичный, чрезвычайно спокойный священник, будто и дела ему нет до этого чопорного внешнего вида, и стал исповедовать. Подошла к нему, батюшка спросил:

      – Вот такие-то и такие-то грехи были?

      Она как-то свысока и небрежно посмотрела на него и ответила:

      – Я уже каялась в них раньше!…

      Иерей смиренно промолчал. Когда они с Верочкой возвращались, та внезапно поразила:

      – А ты знаешь, этот священник помогает выявить нераскаянные грехи.

      – Да?! Значит, он мне их перечислил. А я так грубо ему ответила:

      – Я уже каялась в них!

      – Могла и покаяться, а Господь не принял…

      – Наверное, не принял, я это предчувствовала…

      ************

      Как-то утром на Рождество Татьяна не смогла пойти в храм по болезни. Лежала в постели, читала книгу схиигумена Саввы и вдруг, вспомнив о нераскаянных грехах, стала плакать жаркими, горючими слезами и взывать: «Господи, прости!» Рыдала, рыдала над своей убогостью, вдруг чувствует – ощущение такое, будто причастилась. То же самое повторилось и на Крещение. Господь утешил. Видно из-за того, что в храм не могла по немощи попасть и из-за искреннего раскаяния…

      Дома покой и уют. Она одна, упивается музыкой тишины. А в душе такое чувство, будто лежит маленькой девочкой в люльке и напевает ей мама колыбельную песню. И спокойствие разливается широкой рекой… О, как она любит эту музыку тишины…

      Но болезнь не проходит. Татьяна то терпит ее, то раздражается, то возмущается… И вдруг обратилась ко Господу со словами:

      – Господи, благодарю, принимаю болезнь, как Твой дар и постараюсь возлюбить ее, потому что Ты меня исправляешь, радеешь о моем спасении и усовершенствовании.

      Смотрит, болезнь стала как бы пятиться назад… Потом вновь вперед, грешить-то не переставала. Так весенний снег в распутицу тает, и вдруг внезапно морозцем прихватит… Мучилась, но понимала – надо терпеть. Происходило с ней нечто удивительное…

      Захотела пособороваться. Грехи-то следует выкорчевывать! Шел Великий пост. И во время молитвы услышала ужасное – знакомая по храму издает тявкающие звуки. Татьяна испугалась. А потом сама себе объяснила: «Почему я решила, что она хуже меня? На мне тоже печать одержимости лежит из-за моей болезни. Только ее не видно, но я-то знаю – кто я и за что получила ее…»

      ************

      Через некоторое время Господь вразумил позвонить к тому священнику, который ее так удивил, и спросить, когда он будет исповедовать:

      – Батюшка, долго болеть не перестаю…

      – Это наказание Божие, грехи нераскаянные имеете, необходима глубокая исповедь…

      Положила трубку, стала размышлять: «Стоит ли больной куда-то ехать?» Почувствовала – нечистый, как всегда, сбивает. Решила твердо – поедет!

      Села за стол и с Божьей помощью стала вспоминать грехи с самого детства. Старалась целый