Дом для Лиса. Яна Белова

с первой минуты знакомства не понравилась Лису, причем он не мог объяснить, что послужило тому причиной, обычный угловатый подросток со скобками на зубах, ярко и безвкусно одетый, с обгрызенными накрашенными ярко-синим лаком ногтями. Однако Франческа, напротив, нашла молодого господина дэ Луидэрэдэс весьма привлекательным и необычным.

      – Ты будешь учиться в моей школе? – медленно нараспев проговорила она, едва Лис остался в гостиной один.

      – Не знаю, – буркнул он по-испански, ничуть не слукавив.

      Неожиданно из кухни вылетела Аманда и, схватив дочь за руку, буквально уволокла ее за собой. Лис проводил обеих удивленным взглядом, а когда Соня спустилась вниз, спросил:

      – Мне нельзя общаться с Франческой?

      – Почему? – искренне удивилась та, посмотрев на донну Марию, срезавшую концы длинных красивых роз, готовясь поставить их в вазу.

      Та сморщилась как от зубной боли и, неуверенно посмотрев на Лиса, ответила по-испански:

      – Аманда совсем помешалась, она давно говорила, что внебрачный ребенок станет для нее наказанием, а недавно Франческа заявила, что влюбилась в какого-то одноклассника, так она ее вопросами замучила про то, как они там обнимались, ну, вы меня понимаете. Если бы она могла оплатить ее обучение, она отдала бы ее в женский пансион

      Лис мало что понял из ее слов, но ему подробно объяснили по-русски, стоило донне Марии отойти подальше.

      – Не обращай внимания на Аманду, а с Франи, общайся, если темы найдешь, – подвела итог Соня, закалывая на затылке еще влажные после душа волосы.

      – Я в школе буду учиться? – спросил Лис, размышляя, какие общие темы могут быть у него с дочкой такой мамаши.

      – Со следующего учебного года, да, – кивнула Соня, – пока репетитора тебе наймем, язык освоишь, сам привыкнешь. Послезавтра, кстати, тридцатое ноября, я помню, ты хотел, чтобы мы перенесли твое день рожденья, Макс сделал тебя моложе на три дня официально, но так или иначе, 30 ноября или третье декабря мы должны отметить.

      Лис передернул плечами.

      – Лучше третьего, а завтра совсем не поздравляйте меня, не хочу.

      Донна Мария пригласила всех в столовую. Макс скатился со второго этажа на перилах, которые возмущено заскрипели в ответ на столь нецелевое их использование.

      – Этот дом принадлежал еще моему прадеду, русскому эмигранту, ажн первой волны, он старше всех особняков в округе, раритет, переделанный от и до, только все равно возраст дает о себе знать.

      – Я думал, ты родился в России, – признался Лис, – акцента у тебя нет, словечки русские все знаешь…

      – Дома говорили только по-русски, а что до словечек, – он исподтишка показал пальцем на склонившуюся над вазой с цветами Соню, – русские теперь повсюду.

      – Пойдемте уже есть, – фыркнула Соня, видимо, не желая развивать эту тему.

      Лис не возражал. После ужина он планировал изучить окрестности, но вместо этого заснул в кресле в восточной гостиной, в ожидании кофе, которое