Рыжая всадница, и Чуть грустно…. Артурас Байрунас

ребята, негр. Это джаз… Это джаз, ребята!

      Говорить ему было нелегко, нелегко и стоять. Он съехал по стене на корточки. Схватился обеими руками за грудь. Опять застонал. Порвал майку, словно пытаясь что-то из-под неё достать, что закатилось и никак не выходило наружу…

      Вокруг все забилось молодёжью. Кто-то смотрел испуганно, в основном девочки. Большинство же глядело равнодушно, может с лёгким недоумением. Где-то кричали скорую. Ректор внимательно оглядел весь полукруг.

      – Дети… дети, я слышал! Я расскажу вам… Не будьте безразличными. Горите! Дети, я расскажу вам, расскажу…

      Александр Сергеевич снова застонал. Бросил взгляд куда-то влево, сквозь стоящих, опустил руки и затих.

      ***

      Гостья

      – Еду. Соскучилась. Сильно. – было короткое сообщение.

      Что-то изменить он не смог бы всё равно. Она будет в любом случае. Вполне возможно, ей известно, что его жена собирается обедать дома. Они давние коллеги и подруги.

      Да, его любовница нарывалась нарочно. Слишком поздно он понял, что ей надо больше, чем эти свидания.

      Он айтишник, кроит программы, но не в последний месяц. В который их встречи стали ежедневными. И это уже напоминало лёгкое безумие.

      Она вошла мелодичная, тонкая, с высокой грудью. Уверенно улыбающаяся, с красивым, по-татарски широким лицом.

      У него встал сразу – жадно, упруго. Он потянул её за руку, на канапе.

      – Нет! – вырвалась она и указала на закрытую дверь соседней комнаты. – Туда!

      Это сильная, молодая, и сумасшедше желаемая женщина, смотрела требовательно и с вызовом.

      – …Сегодня там!

      Пресытиться ею ему не удавалось. Тяга к ней было самым сильным чувством из всех, которые он когда-либо испытывал к женщинам. Он повёл её в спальню, на женину постель, под иконы…

      После, одеваясь, она делово, с паузами, проговорила:

      – Я не хочу «так» дальше. Даю неделю на сборы, на объяснения с женой.

      – Ты же живишь с этим… – хмуро заметил он.

      Женщина рассмеялась.

      – С этим! Тот провалит. Уже провалил! Ты что меня считаешь шлюхой? Я с двумя не живу.

      – А потом также, как он, и я провалю?

      – Дурачок, ты будешь мужем законно! Легализация полная! – снова рассмеялась она.

      – А как с ней?

      – С твоей женой? – совершенно равнодушно уточнила гостья.

      – Да. Как я ей скажу! Она же твоя подруга.

      Подруга усмехнулась нагло и высокомерно.

      Белея от гнева, желая её задушить, мужчина все равно оставался бессильным перед этой жестокой женщиной.

      – Я сказала всё. Лучше всю ситуацию объясни своей супруге, милый мой, сам. Со мной разговор будет куда больнее, поверь. И потом я беременна. Так что на этом точка.

      Его ухмылка выразила недоверчивую иронию.

      – Поберегись, – вдруг тихо и зло проговорила женщина, внимательно оценивая своего любовника. – Рожу расцарапаю. Повторяю,