Стальное поколение. Четвертый роман серии «Противостояние». Александр Афанасьев

ведь еще?

      – Ты что это? На Сталина потянуло – сплюнь! Наделали дел!

      – Наделали! Вот и именно что – наделали! Сейчас уже таких не делают – труба пониже да дым пожиже. И дело то даже не в этом. Дело в том, что с этими словами – на смерть шли. На смерть, понимаешь – шли!

      – А сейчас что? Сейчас безо всяких красивых слов – идут! Мне наградные довелось подписывать – поседел над ними! Двое остались отход роты прикрывать – оба всмятку, не опознаешь. Падлы, Героев им зажали, Красной Звездой отделались! Еще один пацан, девятнадцать лет – командира грудью от пулеметчика духов прикрыл. Этому дали! Ты что мне на нервах играешь!?

      – Да то… Да то, товарищ министр, что мы в дерьмо лезем, уже дна, б…ь под ногами не чувствуем – а вот тыла то и нет у нас. Тогда знали – куда идем, за что идем. Сейчас кому попробуй – освобождать идем, скажи – засмеют. Офицерье в Десятое рвется – на квартиру, с..а заработать, понимаешь? На квартиру заработать! А сейчас мы куда намылились? Тоже освобождать? Или дела делать? Ты вот этому словоплету веришь? Я – нет!

      – А все потому что пиз… и много! – взорвался министр – пи… ть надо было меньше, может кто-нибудь во что-нибудь и поверил бы тогда! Когда по телеку солдаты сады в Афгане сажают, а по Союзу два «Черных тюльпана» летят – одного не хватает – вот после этого и не верят люди! И если уж ты словами громыхать начал – так вспомни сколько и ты п… ел! Все хороши!

      На подоконнике треснуло, хлестко, неожиданно, оба аж вскочили. На паркет лились остатки чая, маршал вскочил чтобы отключить кипятильник

      – Попили чайку, б… ь – выругался Соколов, хотя обычно он не выражался

      – Адъютанта пригласи, пусть заварит…

      – Да нету никого. Не видишь? Требования секретности.

      Маршал Соколов, отключив кипятильник, вернулся за стол. Набычившись, маршал Огарков смотрел на него.

      – Ну вот что, Коля. Я силком не заставляю. Если ты разоблачать да словами громыхать – не сработаемся. Таких сейчас полно – телевизор включи такого понаслушаешься, волосы вянут. А за тобой – не замечал, не замечал. Если мне приказ отдадут – я исполню. Законный, заметь приказ. Потому что я офицер.

      – Как разберешь?

      – А так. И ты и я знаем, кто имеет право решения принимать. И решать что к чему – не нам, нам исполнять только. Нам приказали – мы исполнили. Все!

      Огарков подумал, потом сбавил тон

      – Расплылся я что-то.

      – Расплылся. Решай. Я не хуже тебя знаю, что делается. Но решать – ему можно верить, а кому нет – дело не наше. Что тебя съели, что меня. Что тебя вернули, что меня. Все что мы можем сделать – мы должны сделать. А если что… то и поступать будем, по обстоятельствам, как честь и оперативная обстановка подскажут. Согласен?

      – Согласен… – сказал маршал Огарков, и потом добавил уже тверже – согласен.

      – Вот и хорошо. А чая бы где неплохо раздобыть.

      – Обойдемся. В столовку зайдем на обратном пути.

      – Да? Ну тогда – я тебя слушаю. Откуда вся эта беда взялась…

      Огарков