Восхищение. Андрей Александрович Козяев

что было особенно важно. Пусть цена немного завышена, но черт возьми, скоро деньги не будут иметь никакой ценности, думал ученый. На крыше дома он установил ветряной электрогенератор, а во дворе вырыл глубокий колодец, в три раза глубже обычного. Скоро должны были закончить монтаж автономных теплиц и достроить курятник. Вдоль забора, Виктор распорядился пустить колючую проволоку, и подключить электричество к ней.

      Надеюсь, как вы уже смогли понять, ученый сооружал автономное убежище, где мог бы прожить со своими любимыми девочками хотя бы несколько лет.

      Но нужно было еще очень много чего успеть. Заказать зерна для кур, купить медикаменты, оружие, настольные игры, перевезти пианино и еще очень много всего. У него трещала голова, он пытался удержать в ней все детали, все мелочи. Но главное, о чем он переживал. Как рассказать обо всем этом жене?

      – Дорогой, ты согласен? – спросила Ева у мужа. Вырвав его из-под гнета раздумий.

      Повисла пауза. Виктору показалось, что обращаются к нему.

      – Конечно любимая. Конечно согласен, – ответил он, не имея понятия, о чем вообще идет речь.

      – О-о! – удивилась Ева, – Ты очень толерантный человек. Жаль я не такая. Я бы не хотела, чтобы у нашей дочери в школе преподавали религиозное воспитание.

      – Что? Какое еще религиозное воспитание? Куда катится этот мир? Мы отдадим нашу дочь в другую школу, – начал возмущаться Виктор, но быстро остыл, поняв, что выдал свое ментальное отсутствие последние двадцать минут.

      – Так ты нас совсем не слуша… – теперь уже возмутилась Ева. Но Виктор снова переставал ее слышать, проваливаясь в свои мысли. Он пристально смотрел в лицо жены пустыми глазами, пытаясь понять, сможет ли его ферма дать достаточно калорий, чтобы накормить этот милый рот.

      Ева ударила его по плечу кулаком, довольно сильно, и гневно сказала, – Эй! Ты можешь провести с нами этот вечер, и ни о чем не думать хоть какое-то время?

      – Да, конечно, прости любимая. Все теперь я с вами, – сказал Виктор, поняв, что поразмышлять ему сегодня не удастся, и присоединился к семье. Он отрезал кусок давно остывшего мяса, макнул в брусничный соус и положил себе в рот, – М-м-м.… Потрясающий эскалоп, это шедевр. Даю тебе Мишленовскую звезду. Фердипердозно детка!

      – Ты бы понял, что такое потрясающий эскалоп, если бы съел его раньше, когда он был еще горячий. Мы с Верой так старались для тебя. И вообще-то это ромштекс. Неотесанный мужлан.

      Почувствовав недовольство жены, Виктор решил перевести разговор, – Ну что Вера? А как прошел твой день?

      У девочки заискрились глаза, улыбка коснулась пухлых детских губ. Ей очень хотелось, чтобы папа спросил об этом, и наконец-то это случилось, – Знаешь, а день был прекрасный и замечательный. В школе мы репетировали новую пьесу, и у меня неплохо получалось. Она называется “Человек-масса”, ее написал, хм… кажется, Эрнст Толлер. И может, мне даже дадут главную роль.

      – Толлер? Вы коммунисты что ли? – перебил Виктор дочь, подавляя смех.

      – Причем здесь коммунисты? Ты