Река Зеро. Ирина Булгакова

ртом уже отсчитывает время, оставшееся до.

      Неинтересно. При подобных предлагаемых обстоятельствах, мой охотничий инстинкт лениво зевает во всю пасть и отправляется в койку.

      В одиночестве.

      – Так ничего и не скажешь?

      Услышал я хрипловатый голос мадам и где-то глубоко внутри перевел дух: нет, у тебя не шиза, тебе не показалось. Потому что это…

      Полный пи… трындец.

      – А? – Я вполне правдоподобно обернулся. – После бассейна плохо слышу, – я убедительно ковырнул ближайшее к ней ухо мизинцем.

      Лика появилась за стойкой, беззвучно поставила передо мной стакан, заполненный протеином. Ее взгляд изменился, неприязненно скользнув по гладким волосам моей визави.

      – Я задала тебе вопрос, – уточнила мадам, небрежно откинув прядь волос.

      Стул подо мной скрипнул, когда я, облокотившись о стойку, наклонился к ней. Она не отпрянула. Лишь в карих глазах неуловимо блеснуло отражение барной подсветки. Я «услышал», с каким звоном лопнула струна, огораживающая ее личное пространство, как взвыл в мозгу сигнал тревоги.

      Мадам непроизвольно задержала дыхание, пытаясь скорректировать зону комфорта.

      Оставалось чуть дожать ситуацию. Если она выбила меня с поля, я прихвачу ее с собой.

      Подмигнув Лике, даже не пытающейся прикрыть любопытство каким–либо действием, я потянулся к самому уху мадам. Практически ощущая, как она пытается удержать себя на одном месте, я сделал паузу. И сказал, шумно выдохнув в изгиб шеи – такой открытый и беззащитный.

      – Прости, малышка, ты не моем вкусе.

      Не соизволив подарить ей – вот теперь отпрянувшей от меня на расстояние вытянутой руки – и минуту на поиск достойного ответа, я несколькими глотками осушил коктейль и поднялся, гладя на Лику. Союзница. Общее понимание того, что произошло, на секунду связало нас, выбросив девицу за границу общего круга. Тепло улыбнулся барменше, превращая нить в прочный канал. Без спешки подцепил футболку и двинулся к выходу.

      Кстати, мадам так и не нашлась с ответом. Видимо, туго с соображалкой.

      Я вальяжно нес себя через зал, поигрывая мышцами.

      Где я мог так проколоться?

      Почему сразу не взяли?

      Зачем этот спектакль? Проверка? Блеф?

      В голове завертелась, раскручиваясь на полную катушку, бешеная спираль. Ее круги увеличивались, задевали черепную коробку, высекая искры. А в эпицентре обнаружилось белое лицо мадам, в ореоле черных волос запакованное на глубине.

      Мертвое лицо. И мертвые губы, которые не смогут еще раз повторить.

      Лариосик. Ларион.

      Я не изверг. Но если убийство могло зачистить путь, что привел мадам ко мне – я бы так и сделал. Но физическое устранение не даст ровным счетом ничего. Пока дверь остается открытой, заявиться мог, кто угодно. «Тепло» встретить гостей и заручиться вечным молчанием вполне в моих силах. Однако, это не выход. Следовало завалить проход. И желательно, с той стороны – вбив импульсную «жвачку» в ту пасть, с чьей подачи дверца