Река Зеро. Ирина Булгакова

немного.

      – Ладно, Перси. Поговорим завтра.

      – Я наберу тебя позже.

      Я киваю и отключаюсь. Надо напомнить себе не отвечать на вызов. Меня бесят разговоры, в которых мне приходится врать. Особенно для того, чтобы успокоить его. А меня? Кто успокоит меня?

      – Ты последний заказ закончила? – спрашивает Тильда и отправляет в рот кусок запеченного мяса с чугунной сковородки.

      – Да, – я макаю креветку в красный соус и подношу к губам. – Знаешь, я не люблю работать со свадебными заказами. Бабочки сгорают. Мне их жалко. Давно пора поломать традиции. Ведь оплачены – вот и отпускали бы их на свободу! Пусть себе летают по городу.

      – Если бы всё зависело от меня…

      – Представляю.

      – Да. Весь город был бы подсвечен бабочками.

      – Красиво.

      Может, такое зрелище хотя бы на время отвлекло бы эМэЛ от поиска приключений на свою задницу?

      – Может, и наша Лиз стала бы помягче. Не такой… впечатлительной.

      – Лиз – из тех людей, которые хотят, чтобы их все любили. А ты ее не любишь. Это ее злит.

      – За что мне ее любить?

      – Не думаю, что Лиз задает себе такой сложный вопрос. А тебе самого факта ее существования для любви недостаточно?

      Я хмыкаю.

      – А вот на взгляд Лиз – более чем. Ты, Герти, на ее счет можешь не беспокоиться: при такой постоянной нехватки кислорода из-за этих штук, что на ней, она долго не протянет. И не в смысле в офисе. Вообще.

      – Ты – плохая девочка.

      – Бесспорно.

      Мы смеемся. Текила отлично справляется. Постепенно задвигает в сторону проблемы и опускает рычажок до состояния принятия реальности.

      – Помнишь, как мы познакомились? – спрашиваю я. – Мы сидели в холле, ждали собеседования, и ты спросила: девушка, вы не знаете, исправно ли здесь работает пожарная сигнализация?

      – А ты испугалась и спросила: а что? Что-то горит?

      – Да, ответила ты. Твоя голова!

      – Еще бы не помнить. Я вспоминаю об этом каждый день.

      – Правда? А я иногда устраиваю себе разгрузочные дни.

      Мы веселимся, как школьницы на последнем ряду. Увлекательное занятие завораживает. Настолько, что мелькает мысль: а не спиться ли мне? Алкоголичке всё нипочем, да и боль они чувствуют по-другому…

      И в тот же момент, словно романтики не хватало для антуража – раздается гитарный перебор. На небольшом возвышении, слева от стойки бара, появляется Джи. Местный вокал. Без гитары я его не видела, и иногда мне кажется, что раздельно они не существуют.

      – Я не смогу остаться без тебя.

      Ты в снах моих – твое лицо и тело.

      Под белым небосводом сентября

      Молчишь. Молчи, ты этого хотела.

      У Джи приятный голос. Я могла бы слушать его бесконечно, если бы мне нравились песни про любовь. Обычно в позднее время мы покидаем заведение. Хоть «У шкипера» и в самом начале Блошки, каждым уходящим часом она готовится подтвердить плохую репутацию. Но сегодня мой прощальный вечер и я опускаю планку.

      Ресторан заполнен. В основном, парочками. Они сидят