Педагогические поэмы. «Флаги на башнях», «Марш 30 года», «ФД-1». Антон Семенович Макаренко

и внимательно загляделся на Ваню. Глаза у него были ловкие, напористые, уверенные. Ваня смутился и двинулся уходить. Пацан крикнул:

      – Ты чего здесь заглядываешь?

      – Это я?

      – «Это я»! Чего торчишь? Может, чистить умеешь?

      – Умею.

      – Врешь.

      – Нет, я умею.

      – А ну покажи!.. Пожалуйте, гражданин! Вот к нему! Пожалуйте, пожалуйте!

      – Да, может, он не умеет?

      – Я отвечаю. Если будет плохо, перечищу. Как тебя зовут?

      – Ваня.

      – Ванька? Садись.

      Пацан энергично перемахнул к свободной подставке, открыл ящик, достал одну коробку, другую, открывал, закрывал их. В ящике находилось большое богатство: мази всех цветов, даже бесцветная, две бархотки, банка с разведенным мелом. Он выбросил малую щетку, банку с черной мазью, хлопнул рукой по подставке, сказал:

      – Начинай! Видишь, сколько народу!

      Ваня уселся на скамеечке, расставил ноги[124], с удовольствием принялся за работу. На подставке стоял хороший, новый ботинок, и над ним нависла штанина, тоже новая, дорогого сукна. Ваня начал сметать пыль с ботинка, но энергичный пацан крикнул на него недовольным голосом:

      – Умеешь! Штаны подкати!

      Ваня оглянулся растерянно, но скоро догадался, в чем дело. Аккуратно, не спеша, подкатил штанину, получилось хорошо. Ваня продолжал работу. Скуластый хозяин был занят своим клиентом, но все время посматривал на работу Вани, а когда клиент Вани ушел, он сделал ему одно замечание.

      – Зачем мази много кладешь? Он не понимает, говорит: «Чисти», – а на самом деле мази не нужно. Туда, сюда – и готово. А ты намазал!

      К Ване подошел новый клиент, потом еще один. Ваня работал охотно, с радостью, но руки и спина у него заболели почему-то очень скоро, и он был доволен, когда наступила передышка.

      – Деньги давай, – сказал скуластый, не глядя на Ваню. – Ох ты, черт, спать хочется. У тебя есть документ?

      У Вани было тридцать копеек. Ему не жалко было этих денег, но почему-то раньше ему не приходило в голову, что их придется отдавать, поэтому он немного удивился требованию и переспросил:

      – Тебе деньги отдать?

      – А как же? Ха! А кому ж отдавать?

      Он взял тридцать копеек и небрежно бросил в свой ящик. А из ящика достал три копейки.

      – На. Я тебе буду платить по копейке с гривенника. Хочешь?

      – Как это: по копейке?

      – По копейке, хочешь? Буду тебе платить за каждого.

      – Мне будешь платить?

      – Ну да, за работу. Тебе нужно платить или не нужно? А документ у тебя есть?

      – Какой документ?

      – У тебя нет документа? Видишь, тебе и по копейке много. А если спросят: какое право имеешь чистить, тогда что будет?

      – А я скажу, что нету документа.

      – Он скажет! Подумаешь! А он возьмет ящик, и ты пойдешь… знаешь?

      – Я никуда не пойду.

      – Да, не пойдешь! Юрка, посмотри за ним, а я пошамать…

      Их

124

В оригинале «ножки».