Серое море Гренгавиума. Ярослава Осокина

была, бесплатно стригла. Я ей говорю: давайте что-нибудь интересное, и она мне вот что, ха-ха! Мама в обморок шлепнется, да?

      Маринка потрясла головой, так что ее короткие пряди перьями закрутились у лица. Пряди были разной длины, на концах выкрашены в пепельный цвет. Саша машинально отступила, чтобы не поймать отражения рядом. Ей показалось, что сейчас она будет выглядеть совсем бесцветно рядом с Маринкой.

      – Шлепнется, шлепнется, – согласилась Саша, собирая ее вещи и развешивая в шкафу. – К трубке-то подойди.

      – А, это таксист названивает, – отмахнулась сестра. – Я на электричке доехала, а оттуда на машине. На электричке здорово! Едешь, читаешь, тудух-тудух, мороженое носят.

      – Почему не позвонила от станции? – спросил Ярослав. – Я бы забрал.

      – Ну, я хотела, – сказала Маринка и полезла мимо него в холодильник. – Но только достала телефон, как подъехало сразу несколько машин. И один меня вообще бесплатно довез, за номер телефона, хах. Пирожные купили? Ужасно хочется сладкого.

      – Я купила, – сказала Саша, и за спиной Марины они с Ярославом обменялись выразительными взглядами.

      Наверно, это была единственная вещь на свете, в которой они могли согласиться друг с другом без оговорок – Маринка и ее порывы только чудом еще не завели ее в беду.

      – Марин, пошли развешивать украшения, я там фонарики нашел и бумажные гирлянды, – Пашка сунул голову в дверь, и Маринка торопливо закивала, на ходу вытаскивая пирожное из коробки.

      2. Дом у моря

      Гренгавиум

      С западной стороны дома была старая веранда, застекленная, не очень уютная, забитая пыльной мебелью.

      Она выходила в осень, еще в то, прошедшее, время, когда все было спокойно. Старый сад ронял желтые листья, за невысокой калиткой тянулась тихая улица.

      Это был ее любимый выход из дома.

      Южная сторона смотрела на море, длинную серую полосу пляжа. Это было настоящее. Раньше, в сезон отпусков там было слишком шумно, и днем и ночью – разноцветные зонтики отдыхающих, полотенца, загорающие люди и крикливые птицы.

      Теперь там было только опасно. Тихо, но опасно.

      На сером пляже начался дождь. Морские волны зарябили, покрываясь оспинами от капель. Тайтелин, забравшись с ногами на подоконник, жевала безвкусные куски овощей, макая их в жгучий густой соус, который Диэди считал супом. Все, что Диэди брал для готовки, неким образом превращалось в однородную массу, прожигающую до самого нутра. Тайтелин никогда не ругалась с Диэди из-за этого, как остальные. Жевать можно, и ладно. Вон Оши-Ари, когда была его очередь готовить, просто рубил продукты и так приносил. Раньше пытался еще обжаривать, но Байю запретил после того, как Оши-Ари едва не спалил кухню.

      В пальцах, которыми она придерживала миску, был зажат прямоугольник записки. Байю написал, что необходимо увидеться «на прежнем месте». Тайтелин глотала суп, не ощущая вкус от волнения.

      Командор Байю никогда никого из них не выделял, но тем не менее любое задание, которое он давал лично ей, для Тайтелин было особенным.

      «Особенным, –