Серое море Гренгавиума. Ярослава Осокина

оборвала самые длинные плети, потом еле отковыряла срезанный верх от пластиковой бутылки, которой отец прикрывал замок от влаги. Пашка подавал ценные советы, торопливо докуривая сигарету в сторонке, а Ярослав молча отодвинул ее в сторону и забрал ключи, чтобы отпереть тугой замок.

      Даже он одобрительно хмыкнул, распахнув ворота – и Саша была довольна, как если бы он вслух похвалил ее. Хотя лично ее заслуги в обустройстве дачи было немного: тут правила Сашина мама и еще немного Маринка. Саша и ее отец были рабочей силой.

      Мощенная камнем площадка для въезда, открытый гараж для машины слева, и плотный полог пока еще сухого виноградовника над головой. Летом тут все было покрыто ажурной зеленой тенью.

      Дорожка вилась дальше, к дому, между кустарниками, мимо альпийской горки. Она была укрыта опавшими листьями, зелень пробивалась только кое-где, но на пригорке уже белели изящные головки нарциссов.

      Мама любила свой сад и называла его волшебным. В детстве Саша и Маринка думали, что так оно и есть.

      Саша взяла ключи обратно и отправилась открывать дом, пока Ярослав заводил машину внутрь.

      – У меня список от мамы, что нужно сделать по хозяйству, – сказала она. – Вы заходите, располагайтесь. Паш, покажешь, где там что? Я быстренько все сделаю и буду готовить. Нужно в первую очередь включить электричество и насос, чтобы вода была в доме.

      Сделать нужно было не так уж много, но Саша рассчитывала на помощь сестры, поэтому получалось все куда медленнее и печальнее.

      Вот с бочкой, наверно, придется идти за мужчинами, размышляла она, пыхтя и тихонько ругаясь.

      – Павла я оставил разбирать продукты и проветривать дом, – сообщил над ухом знакомый голос. – Какого черта вы тут творите?

      Ярослав потеснил ее в сторону, забирая из рук цепь.

      – Это бочки для стока воды, – сказала Саша. – Их перевернуть надо, поставить под углами дома, а цепи с крыши опустить в них.

      – Для стока воды? – переспросил он, легко переворачивая жестяную бочку. – Дождевой, что ли?

      Саше просто обхвата рук не хватало, а то бы она сама все сделала.

      Она так и сообщила начальнику.

      Тот даже не потрудился отмахнуться, просто спросил, что дальше. Саша подумала и не стала спорить. Вдвоем они быстро развернули укрытые на зиму кусты маминых роз, обрезали мертвые ветки с яблонь и вишен. Потом Ярослав собрал граблями прошлогоднюю листву с лужайки, а Саша подмела дорожки.

      – Идите есть! – крикнул Пашка в окно. – Я тут яичницу пожарил с ветчиной, только у меня чайник не включается.

      Домохозяйка из Пашки получилась так себе, хоть он и напялил мамин любимый фартук с оборками. Но если учесть, что дома у себя он совсем ничего не делал, то кое-как утрамбованные в холодильник продукты, подгоревшая яичница и вымытые тарелки были для него просто высшим классом.

      – Какие планы дальше? – спросил Пашка, когда Саша включила чайник, и они уселись за стол.

      – Маринка еще не писала, – пожала плечами она, – значит, не освободилась. Часам к трем обещались Гринька