Серое море Гренгавиума. Ярослава Осокина

не это, нам с тобой пришлось бы вовсю стучать ножами и готовить.

      Саша снова покосилась на нее, теперь скептически. Ярослав вряд ли бы повесил на них всю готовку и сидел бы вот эдак развалившись на кресле. Да и с Маринкой такие трюки никогда не проходили.

      И тут же устыдилась. Чего ж хорошего сейчас в том, что они с Маринкой сами развалились и бездельничают?

      Саша встала и вздохнула.

      – Пойду тогда овощи порежу, что ли, – сказала она.

      Маринка закатила глаза, пробурчала что-то, но потом тоже встала.

      – Да, – вдруг оживившись, заявила она. – Давай покажем, кто тут на самом деле лучший повар, ха-ха!

      А вот чуть позже Саша получила свою ложку дегтя в бочку меда. После сытного и вкусного ужина компания разделилась: Степа достал гитару и уютно устроился на веранде. Те, кто уже начал замерзать, ушли в дом готовить глинтвейн. Саша сначала сидела рядом со Степой и подпевала, но потом, на самом деле замерзнув и устав отодвигаться от подвыпившего и желающего обниматься Алека, ушла за глинтвейном.

      Перед поворотом на кухню она уловила в разговоре свое имя и невольно остановилась.

      – Вы такие разные, – говорила Ада. – Сашка вечно себе на уме, никогда не спорит и делает как все. Такое ощущение, будто вас по-разному воспитывали. Или делили между вами качества – одной вредность, другой смирение, и дальше по списку.

      Саше стало неприятно. Она отступила назад, чтобы тихонько уйти.

      – Это Сашка-то смирная? – фыркнула Маринка. – Да ты ее не знаешь просто. Она упрямая как осел. Она если в чем-то упрется, то все. Сама все придумает, решит, никому ничего не скажет. Спорить не будет, а сделает все по-своему.

      – Не знаю, про кого вы говорите, вот со мной она все время спорит, – проворчал Ярослав. – Буквально обо всем. Что бы я ни сказал… Все, готово. Можно разливать.

      – Сейчас народ позову! – отозвался Пашка и выскочил из кухни.

      Саша не успела спрятаться и жалобно посмотрела на него.

      Пашка, старый друг, сначала удивился, тихо фыркнул, покосившись через плечо. Потом, прижав палец к губам, другой рукой помахал, прогоняя. Саша кивнула, поворачиваясь и возвращаясь на веранду.

      – Я не хотела подслушивать, – шепотом сказала она по дороге. – Просто подошла, а там как раз Ада начала говорить, мне неудобно стало.

      – А, забудь вообще, – отозвался Пашка. – Было бы на что внимание обращать.

      В этот раз Саша, выпив со всеми немного глинтвейна, ушла спать первой, устало улыбаясь в ответ на возмущения товарищей.

      «Может быть, мы с Маринкой были неправы, – подумала она, засыпая. – Не такая уж и хорошая идея была приехать сюда на все майские праздники без перерыва. Двух-трех дней хватило бы за глаза».

      На следующее утро Саша сварила себе кофе, прокралась мимо спящих в общей комнате мужчин к книжному шкафу и вытащила пару книжек. В холодильнике лежало позабытое Маринкой пирожное – немного подсохшая корзинка с фруктами.

      Обмотавшись двумя пледами, Саша устроилась с кофе, пирожным и книгами