Серое море Гренгавиума. Ярослава Осокина

но, они даже тяготятся этим, не зная, какова плата за интерес. Беспечные, живут себе, заполняя дни большими и маленькими делами.

      И вместе встречают рассветы, а может, ночи.

      И держатся за руки, когда идут куда-нибудь. Делятся улыбками и поцелуями.

      Но даже если и нет, даже если просто друзья, знакомые, соседи… все равно те, другие мы, живут в одном мире.

      У них есть то, что никогда не будет у нас с тобой, – возможного будущего. У нас с тобой вообще ничего не будет – ни возможностей, ни будущего, поэтому другие мы просто настоящие счастливцы и, мать его, совершенно об этом не подозревают.

      …ты всего лишь пепел, жирный дым, память о жаре рук и яркости глаз, а я… кто я?

      Я цел и невредим. Меня спасли. У меня есть жизнь и, наверно, будущее. Какое-то. Не то, правда, что хотелось бы, но думаю, пройдет время, и я забуду эти мысли и эти ощущения.

      Ведь ты всего лишь дым и пепел.

      Мы зацепились только краем своих жизней, но так сильно, до боли и крови, что раны эти всегда будут саднить где-то внутри меня. Почему так больно? Кто ты для меня? Что ты сделала такого, что огонь, спаливший тебя, обжег и меня так, что кровоточит, кровоточит не останавливаясь…

      Но ведь, может быть, где-то есть другие мы, в ином мире.

      И, может быть, там они даже держат друг друга за руки.

      Хочешь, я расскажу тебе о них?

      1. Не-дружба

      У подъезда стоял массивный серо-зеленый джип, убийственно похожий на машину начальника.

      Саша даже скривилась, отворачиваясь. Первый день майских праздников – и вот такое напоминание от вселенной о недоделанных сводках. Поправив на плече лямку рюкзака, она достала телефон, чтобы позвонить Пашке. Минут десять назад он скинул сообщение «Мы ждем внизу», но его красной шкоды нигде не было видно.

      Джип прогудел.

      Саша поморщилась, пытаясь настроиться на позитив, как учила Маринка. Сестра утверждала, что это жизненно необходимо для любого человека.

      Получалось не очень: холодный ветер, пасмурное небо и полученная пару минут назад в лифте нотация от соседки плотно встали между Сашей и хорошим настроением.

      Невовремя прожужжал телефон – перекрывая список контактов, пришло сообщение от Маринки, та писала, что сможет приехать только после обеда. «Кто же тогда «мы» в Пашкином сообщении?» – удивилась Саша, но ткнуть на кнопку вызова не успела.

      – Саш! – весело крикнул Пашка, вылезая из того самого джипа с пассажирской стороны. – Мы тут, загружайся!

      Саша некоторое время обреченно смотрела на него.

      Не показалось – машина и в самом деле была та самая, любимый джип начальника.

      Кто там говорил про позитивное мышление?..

      Кажется, есть люди, которым оно просто недоступно. Вот как ей, Саше.

      Саша настолько расстроилась, что не смогла даже улыбнуться Пашке в ответ. Кивнула, еще раз извинившись за опоздание. Позволила забрать рюкзак и усадить себя на заднее сидение.

      – Ну ты даешь, Ефимова, – бурчал Пашка. – Выглядишь как будто ночью вагоны разгружала. Ты чего, не спала? Не спала, да? А мы уже думали за тобой подниматься, только я не помнил этаж и код от домофона, а Маринка твоя тоже трубку не берет.

      Саша невольно вздрогнула, подумав, что начальник мог сейчас оказаться у нее дома, увидеть весь этот беспорядок, и два позабытых мешка с мусором у двери (вот ведь!.. хотела же сейчас вынести, и снова забыла).

      С неприятным сосущим чувством в животе она посмотрела на сидящего за рулем мужчину.

      Как Саша и думала, он сурово глядел на нее в зеркальце заднего обзора, не потрудившись даже обернуться. Сейчас он был не в обычном костюме, а в простом синем свитере с закатанными рукавами, и короткие светлые волосы были встрепаны, но более уютным от этого впечатление не стало.

      – Доброе утро, Ярослав К…константинович, – через силу выдавила она. – Извините.

      Ярослав двинул широкими плечами, как всегда недовольный ею.

      – Мы же уговаривались, Саша, – сказал он. – На «ты» и без твоего «К-к-константиновича».

      Саша знала, что его это раздражает, но ничего не могла с собой поделать. Ей так было проще, пусть и приходилось терпеть его недовольство.

      Сам-то он тоже постоянно сбивался на «вы», но утверждал, что это Сашина вина.

      Маринка смеялась, слушая их разговоры.

      Ну, ее-то рассмешить всегда было легче легкого.

      – А у меня машина сломалась, – сказал Пашка, плюхаясь на пассажирское сидение. – А я ж тебя обещал подхватить. Я Ярославу написал, а оказалось, что твоя сестрица не едет, она до обеда на своей выставке. Что-то там из инсталляций повредили.

      Саша только вздохнула.

      Отношения с начальником всегда усугублялись одной неожиданной для многих деталью – он встречался с ее сестрой, Мариной. И если на работе общение всегда можно было свести только в деловое русло, то после работы деваться было некуда.

      А