Заводной механизм эпохи декаDANCа. Николай Александрович Гиливеря

знаю, как объяснить, но такой цвет всегда ассоциировался с чем-то blyatskim. Создавалось ощущение, будто я попал в закрытый стрип-клуб. Это всегда заставляет меня улыбнуться, почувствовать себя дядькой, у которого есть секреты от семьи.

      В квартире три комнаты, одна из которых является проходной в комнату Б. Так что обойти её просто невозможно. Это комната отца. Здесь уже более привычные обои: старые, наклеенные в конце девяностых-начала нулевых. По всему периметру висят картины с пейзажами и портретами. Как потом выяснилось, дед Б. был художником и даже состоял в союзе, пока алкоголь не довел его до могилы.

      В целом квартирка достаточно ламповая, атмосферная. По углам стоит куча старого барахла, даже швейная машинка хрен знает каких годов. Комната Б. отличается своим более маленьким размером и деталями. В старую мебель натыканы журналы про музыку, всевозможные книги современных авторов, банданы, разбросанные носки. Одежда вся навешана на спинки стульев. Рядом с компьютерным столом стоит старенькая гитара. Типичная комната разгильдяя. Самое стрёмное, что этот засранец не удосуживается хотя-бы протирать пыль время от времени. Я не подарок, но blyat’, пыль я просто не переношу. У меня нет аллергии и прочего der’ma, но пыль меня раздражает фактически. Я ненавижу её видеть, так как начинаю чувствовать её. Будто я снова грязный. Ну да ладно, что-то я завелся. Не в первый раз, переживу.

      Начинаем доставать из пакетов все ништяки. Пиво сразу в холодильник, никто не собирается летом пить мочу. Сухарики с чипсами кидаются на засаленный диван. Сигареты летят на кухонный стол. Вся семья Б. курит, поэтому никто в этом доме не скрывается.

      После Р. начинает шарить за занавеской, отыскивая долгожданный пакет govna. Чёрт, он действительно забит доверху. Подсушенные девчонки пахнут восхитительно. Даже не знаю с чем можно сравнить этот запах. Скорее с сухой травой, которую сначала подпалили, а потом намочили ароматизированным маслом, дав затем постоять на солнце с недельку. И когда резкий запах гари и масла выветрился – остаётся благородный аромат.

      Прежде чем начать забивать – идёт прелюдия. Р. идёт к холодильнику, разливает всем в кружки холодного пива. Мы осушаем их почти сразу. Духота дома стоит приличная, во рту уже давно пересохло. Мы болтаем, веселимся. Хотя, по большей части болтают Б. и Р., а я выступаю в роли человека, который докидывает в этот словестный костёр дров, но только иногда, дабы тот не потух. Мы стоим, курим на кухне, а после, налив себе ещё пивка, идём в комнату.

      Я отлучаюсь из комнаты на минутку, чтобы позвонить маме и сказать, что все «ok». Эти сальные прыщи смеются надо мной, но я уже привык. Смех-смехом, а матушка доверилась мне, я буду ответственным сыном. Да и не хочется, что бы она потом звонила сама, когда я уже не смогу нормально ворочать языком.

      Быстро перекинувшись парой слов, я возвращаюсь в комнату. Б. успел включить компьютер. Выбор пал на stand-up Дэйва Шаппела. Это такой чёрный комик. Я видел с ним только отрывки, но поверьте, этот парень просто бог по части юмора. Я бы даже сказал,