Энигмастер Мария Тимофеева. Евгений Филенко

перед собой экран видеала и торопливо, путаясь в наборе и шипя от недовольства по-кошачьи, вызвала на связь Аристова.

      – Пал Семеныч, миленький! – закричала она. – Какой-нибудь большой артефакт в любом из окрестных миров!..

      – Маша, вы здоровы ли? – благодушно осведомился Аристов. – Да у нас тут полно артефактов! Всех форм и размеров, на любой вкус.

      – Что-нибудь, чего там быть не должно! – не унималась Маша, прижимая кулачки к груди. – Ну пожалуйста, пожалуйста!..

      – Разве ж я упомню, – пожал плечами Аристов. – Хотя… это даже не артефакт… скорее, некий курьез. Все та же звездная система Данда. В системе той обретается планета Гугишта. Биосфера небогатая, но мы, как ответственные ксенологи, обязаны были провести самый поверхностный, приблизительный мониторинг. Оценочный, как мы это называем, – Павел Семенович воодушевленно засверкал очами. – Вообразите наше изумление, когда в холодной степи, посреди зарослей серебряного лишайника, мы вдруг обнаруживаем гигантскую, пятьдесят, помнится, метров высотою, друзу кристаллов! Чистой, что называется, воды! Ну, не так чтобы совсем чистой – прелестного сиреневого оттенка…

      – В чем крылся подвох? – нетерпеливо спросила Маша.

      – Во всем! – засмеялся Аристов. – Не место им там было. Посудите сами – степь, лишайник… и лучезарное сиреневое чудо под тусклым негреющим солнцем! Но, как вы понимаете, мы были поражены, однако же, не слишком. Потому что перед этим побывали возле Вайи, да и Кемрита была еще на слуху…

      – Ирулкары, – сказала Маша убежденно.

      – Дитя мое, вы разрушаете интригу. Да, среди нас присутствовал планетолог, который сразу вспомнил, где встречал нечто подобное. Саранга, более приближенная к Данде планета, отделенная от Гугишты поясом астероидов. В силу древних тектонических процессов там сложился чрезвычайно сложный, самобытный рельеф. В том числе имеют место выходы кристаллических пород, часто принимающие весьма причудливые формы. Планетологи называют их «ризендрузы» – большие друзы. Так что наш артефакт оказался вполне естественного происхождения. Но по каким-то своим соображениям ирулкары… как говорил старинный мыслитель, некрасиво подозревать, когда вполне уверен[4]… изъяли фрагмент ризендрузы на Саранге и переместили на громадное расстояние, в степь на Гугиште. Впоследствии сарангийский генезис гугиштийского артефакта был подтвержден.

      – Зачем они это сделали? – не сдержался Витя, и тут же сам поразился банальности своего вопроса.

      – Спасибо, дорогой Пал Семеныч! – сказала Маша прочувствованно. – Вы мне чудовищно помогли!

      И прежде, чем Аристов успел хотя бы как-то обозначить свою реакцию, разорвала связь.

      – Ты гений, – сообщила она Гуляеву. – А я дура. Теперь сиди тихо и не мешай. Будем считать, свою функцию ты выполнил.

      – А поцеловать? – робко напомнил Витя.

      – Потом, – отрезала Маша. – Сейчас я буду выстраивать аксиоматику.

      – Всегда ты так, – буркнул Витя.

      Он замолчал, привычно ожидая, что Маша

4

Станислав Ежи Лец.