Своенравная наследница. Анна Тереза Сэдлиер

толстые, тонкие, штопальные – всякие лежали на вышитых подушечках, и еще там были нитки каких хочешь цветов, мисс.

      – В больших городах есть магазины, в которых продаются любые вещи, – сказала Уинифред, – но я не могу их вообразить. Иногда я смутно припоминаю дорогу, а по сторонам ее два ряда высоких домов с большими блестящими окнами. Наверное, это улица в городе. Помню, меня ведут за руку, потом сажают на лошадь, и джентльмен, весь одетый в черное, увозит меня.

      Я беседовала со старухой, но при этом вслушивалась в каждое слово, которое доносилось с улицы. Миссис Мэхен тоже слышала эти безыскусные детские откровения. Она спросила меня:

      – Мэм, вы тоже слышите, о чем они говорят?

      Или:

      – Бедное невинное дитя, да благословит ее Господь!

      Как ни любопытно мне было послушать обрывочные воспоминания Уинифред, но я не забыла о главной цели своего визита. Я только искала повода, чтобы затронуть интересующую меня тему, и наконец он нашелся.

      Глава VI. Сумасшедший учитель

      – Уинифред кажется очень разумной девочкой, – заметила я.

      – Да, она такая, – искренне согласилась старуха, – порой мне кажется, она знает слишком много для своего возраста. И это ей во вред.

      – Слишком много? – переспросила я.

      Бабушка Мэхен вздохнула и добавила:

      – Это я виновата. Не нужно было позволять ей заниматься с сумасшедшим учителем.

      На последних словах ее голос упал до шепота.

      – Сумасшедший учитель? – вновь переспросила я, уверенная, что туман вокруг таинственного незнакомца наконец-то рассеется.

      – Господи, мэм, не произносите его имени, ради всего святого! – пылко запротестовала она.

      – Ну, миссис Мэхен, – мягко сказала я, – надеюсь, вы, в отличие от местных крестьян, здравомыслящая женщина и небылицам не верите?

      – Не то чтобы я была суеверна, мэм, но в конце жизни понимаешь, что есть люди и вещи, с которыми лучше не иметь дела.

      – Поздно вечером на перевале я видела, как Уинифред разговаривает с одним странным субъектом. Такой сутулый, с крючковатым носом, высокий старик. Это вы его называете сумасшедшим учителем? – спросила я, понизив голос из уважения к ее обеспокоенности.

      – Да уж наверное его, – вздохнула миссис Мэхен. – Мисс Уинифред уж так его любит, и мне это не нравится, потому как у него голова набита всякой всячиной, а как разумно обойтись со своими знаниями – он понятия не имеет. Конечно, ничего дурного он девочке не сделает. Он любит ее как отец и научил всему, что она знает.

      – Так он действительно учитель?

      – Это точно, мэм, и когда-то он был куда как хорош. У нас тут много умников, которые мечтали выучить детей по книжкам, чтобы те знали больше родителей. Вот они и отправляли мальчишек и девчонок к нему. Он умный, прочитал, наверное, все книги на свете. И он был добрым и хорошим наставником.

      – Так он преподает в школе? – спросила я.

      – Нет, мэм, уже нет. Вы, должно быть, заметили, что он человек со странностями? Ну вот, у нас пошли слухи, что он приносит