Своенравная наследница. Анна Тереза Сэдлиер

этот учитель влияет на нее так сильно, как вы говорите, то вряд ли на нее будут воздействовать слова незнакомой дамы. Даже наоборот. Я только настрою ее против себя. Нужно сначала завоевать ее доверие, присмотреться к учителю и понять, что он за человек. И все это мне придется сделать до конца лета, к тому времени я рассчитываю вернуться в Америку.

      И тут черная тень упала на подоконник. Поначалу я решила, это что огромная птица, но вскоре поняла свою ошибку. Сумасшедший учитель заслонил солнечный свет, и в его фигуре было что-то зловещее.

      Глава VII. Старый замок

      В следующее мгновение фигура старика исчезла, а в дверях возникла Уинифред, полная жизни и юности. Она принялась рассказывать нам, что вечером пойдет вместе с Мойрой и Барни на болото за торфом.

      – Пусть они сами сходят, мисс Уинифред, душечка, – сказала миссис Мэхен. – Разве собирать торф – подходящее для вас дело?

      – А что тут такого? – воскликнула Уинифред. – Руки у меня сильные, крепкие и здоровые. Почему я не гожусь для такой работы? Чем я хуже Барни и Мойры?

      Девочка подошла к слепой старушке и прижалась мягкой щечкой к ее морщинистой щеке.

      – Бабушка, ты только представь, каким волшебным выглядит болото в лунном свете! Там бродят тихие тени, подумай, как Барни будет настегивать чалого[11], чтобы поскорее увезти нас от болотных огней.

      – Уинифред, – заметила я, – ты слишком много фантазируешь. Ты живешь, окруженная сказкой, среди зеленых ирландских холмов, но поверь, весь мир давно уже живет по-другому. Пожалуй, тебе не мешает на какое-то время уехать отсюда, посмотреть мир, чтобы избавиться от этих диких идей. В Америке…

      При упоминании Америки ее лицо потемнело. Она выпрямилась и холодно сказала:

      – Я, кажется, уже говорила вам, что поеду туда, когда захочу. Полагаю, людям свойственно фантазировать не только в Ирландии. Может быть, за океаном встречаются не менее дикие фантазии, чем у нас, только другие.

      Меня поразила ее недетская проницательность.

      – Да, думаю, ты права, – согласилась я, – но человеку нужно научиться отделять правду от вымысла. Не стоит забивать голову сказками, их место в детской.

      – Забивать голову? – удивилась Уинифред. – И на что же будет похож мир взрослых без фантазии? Он будет тусклым, лишенным красок.

      Я подумала, что она в каком-то смысле права, но промолчала.

      – Почему бы нам не осмотреть замок? – предложила она деловито. – В другой день меня может и не быть здесь.

      Я с готовностью поднялась со своего места.

      – Вот только, думаю, вы ничего не увидите здесь, кроме голых стен, – с вызовом сказала она. – Потому что красоту замку придают фантазии.

      – Прости меня, Уинифред, – сказала я. – И позволь мне увидеть стены твоими глазами.

      Лицо ее прояснилось. Она тепло улыбнулась и сказала:

      – Тогда идемте, я все вам расскажу. Можете думать что хотите и говорить что хотите. Я больше не буду сердиться. А если вы снова вспомните, как живется

11

Ча́лый – масть лошади, светлой с черными гривой и хвостом или черной со светлыми гривой и хвостом.