Мастер третьего ранга. Дмитрий Коробкин

пробурчал нечто неразборчивое. Хотя по тону было ясно, что он выражал свое недовольство, но сильно не пререкался, а принялся выполнять.

      С досадливым вздохом Юра отложил еду, достал из рюкзака динамо–машинку, присоединил к ней фонарь, и начал, остервенело крутить неудобную ручку.

      Мастер вышел из–под густой кроны и снова посмотрел в небо. Луна окончательно вошла в зенит. Он осмотрелся по сторонам. Наступало самое опасное время в этом мире. Полночь в ночь полнолуния.

      Холодный свет залил все, до чего мог добраться. В сумраке недалекого ельника ухал Фома. Голод не тетка. Оставшись без кормёжки, ленивому филину пришлось вспоминать охотничьи навыки и гонять мышей.

      Кроме Фомы присутствия другого зверья не чувствовалось, и не наблюдалось. Ни волков, не диких собак, которых слышно было за километр.

      Псы в отличье от волков, на охоте не старались себя скрывать и устраивать засады. Собаки нападали на любую случайно подвернувшуюся добычу, а стаю сопровождал постоянный скулеж и лай.

      Но лес был необычайно тих и пуст. Вредный дед распугал всех зверей в округе на версту и значит, в эту ночь кроме зудящих над ухом комаров его протеже есть, никто не собирался.

      Вернувшись к мотоциклу, мастер прибавил к общему снаряжению, небольшой факел, фляжку с горючей смесью, и зажигалку.

      – Ну, я пошел, – вздохнул Иван.

      – Успеха мастер!

      – Бди Юрка. Смотри не усни. Ни то залетная нечисть пятки откусит.

      Укрепленный неотесанными бревнами лаз, в одном из холмов привел Ивана, в отлично сохранившийся, широкий подвал. Город был стерт с лица взбесившейся планеты сотни лет назад. Многоэтажная постройка над подвалом, сложилась, словно карточный домик, и со временем, превратилась в покрытый зарослями холм. Вход затянуло диким виноградом, оплело корнями, но сам подвальчик стоял как новенький.

      Конечно, стены были черны от вездесущей плесени, да паутина свисала парусами с потолка, но на пыльном полу отсутствовал мусор, а всевозможный хлам был, выброшен наружу.

      По привычке Иван повел факелом по сторонам. Под потолком вспыхнула и затрещала паутина, со свистом лопнул мгновенно изжаренный паук. Зловещие тени метнулись по влажным, черным, стенам. Жирные мухоловки, быстро семеня множеством лапок, поспешили скрыться в змеящихся в бетоне трещинах. Пусто. Никого и ничего.

      Он прислушался.

      Тихо.

      Внизу капает вода, пищат голодные крысы, шипит и потрескивает факел над ухом. Все так, как и в предыдущие две ночи. Лишь от дальней стены, к которой он, с подмастерьем протоптал в пыли отчетливую дорожку, в этот раз более ощутимо тянуло замогильным холодком.

      Оно и понятно. В полнолуние старик набрал полную силу и стал крайне опасен. Но и Иван, тоже не лыком шит. Он взял в руку хлыст и направился к ходу ведущему еще глубже вниз.

      Спустившись по раскрошившимся бетонным ступеням, мастер с омерзением вступил в зловонную, токсичную жижу, что по щиколотку залила обширную часть бывшей канализации.

      Города