Когда заговорят камни. Александр Алексеевич Колупаев

потихоньку сменилась духотой летнего полдня и у киоска с мороженным толпились покупатели.

      Мы заняли очередь. Товар продавал чрезвычайно бойкий, молодой продавец. Подавал стаканчики с пломбиром, быстро набрасывал брикеты в полиэтиленовый пакет, принимал деньги, играючи отсчитывал сдачу.

      – Во ловкач! Во дает! – восхитился Витек, так для краткости про себя называл я попутчика.

      – Да, шустрый малый, – согласился я, – А иначе и нельзя, стоянка поезда минуты, тут поворачивайся, иначе весь покупатель уедет!

      – Да не в том дело, со сдачей химичит. Сейчас мой магнит сработает!

      – Что за магнит? – не понял я.

      – Сейчас, сейчас увидишь! – отмахнулся Витек от моего вопроса.

      Переспросить было некогда, так как подошла наша очередь.

      – Мне вон то, пластмассовое ведерочко и четыре брикета «Лакомки», – зарядил Витек продавца.

      – Килограммовое ведерочко, сто восемьдесят пять, четыре брикета, по двести грамм, по шестьдесят семь итого – прикинул он сумму в уме, – с вас шестьсот пятьдесят три!

      Одной рукой Виктор взял полиэтиленовый пакет, а другой протянул продавцу тысячную купюру.

      – Ваша тысяча, – уточнил продавец, – сдача двести сорок семь! Что-то не так? -

      Виктор не торопился брать сдачу.

      – Слушай торопыга, да если округлить цену на ведерко до двухсот, а каждый брикет пусть будет по семьдесят то на четыре умножить. Даже триста пусть будет, это выходит пятьсот! А ты мне сдачу суешь в двести рублей! Где у тебя совесть? Считать не умеешь!?

      – Ой, – смутился продавец, – ваша, правда, – извините, ошибся! Вот Ваша сдача!

      Он добавил ещё пятьсот рублей сдачи, и мы отошли от прилавка. Что на меня нашло, но, я как зачарованный был уверен в правильном счете.

      Поезд плавно тронулся и мы всем купе дружно зашуршали обертками мороженного.

      Виктор, сама галантность, успел выпросить у проводника, две чайные ложечки и преподнес цветное ведерочко с мороженым девчонкам.

      Тут до меня дошло, даже по округленным расчетам, Витька, продавец передал нам двести рублей…

      – Не двести, а двести сорок семь, да ты не расстраивайся, только на тех пассажирах, что стояли впереди нас, он на восемьсот двадцать наварился, а после нас сколько?

      – Как ты смог узнать, насколько он обсчитал тех, что были впереди нас? – удивился я.

      – А у меня чутьё на деньги, я их влёт считаю, да и всегда они ко мне липнут, вроде как к магниту. Только магнит железо притягивает, а я деньги!

      – Как можно притягивать к себе бумажки, пусть и такие как деньги – удивился я.

      Народ в купе и его окрестностях начал прислушиваться к нашему разговору.

      – Нет, деньги не летят и не липнут ко мне, ни к рукам, ни к карманам! – Витек неспешно смаковал свое мороженное, – Просто я знаю, сколько, у кого денег и если среди них есть приобретенные нечестным путем, то эти деньги как бы чувствую особо. И если есть хоть какая-то лазейка, то они эти денежки сами притянутся ко мне…

      – Так,