Усы генералиссимуса. Игорь Саксин

случаях, жажда развлечений свела на нет, все робкие попытки докопаться до правды.

      Ведущий суетился, бегал по студии и постоянно интересовался у своей помощницы, не топорщатся ли на затылке его волосы.

      Товарищ Сталин был хмур, спокоен и сосредоточен.

      Своим секундантом он выбрал меня.

      Право первого выстрела было за королём, который постоянно обращался к залу и игриво пояснял, что стреляться с пенсионерами не в его правилах, но так как он уверен в своей победе, с удовольствием согласился.

      Он стоял в обтягивающих ляжки лосинах и крутил в руках микрофонную стойку, подражая одному известному зарубежному артисту, умершему от занесённой через задний проход в организм заразы.

      Свет софитов падал на его перетянутое хирургическими операциями лицо.

      Было хорошо заметно, что кожа на его руках дряблая и морщинистая.

      Товарищ Сталин, не обращая никакого внимания на беснующуюся публику, спокойно набивал табаком свою трубку.

      – Тишина в студии!– откуда-то с потолка требовательно и громко произнёс мужской голос.– Внимание! До прямого эфира десять секунд.

      Зал моментально затих.

      – Три, два, один, начали!

      Экран вспыхнул голубым и на нём появился текст.

      – Я требую извинений!– глядя на экран, патетическим тоном сказал король попсы.

      Виляя бёдрами, он вышел на середину зала и послал в камеру воздушный поцелуй.

      – За что?– спросил Сталин, не отрываясь от своего занятия.

      – За то, что Вы прилюдно назвали меня задницей, тем самым задев мою честь и достоинство!– ответил артист, не отрывая взгляд от экрана.

      Зал одобрительно загудел.

      – Не задницей,– спокойно поправил его Сталин,– а жопой. Хватит кривляться, стреляй.

      – Так вот Вы как!

      Сделав несколько шагов вперёд, певец направил в его сторону стойку и дёрнул руками, изображая выстрел.

      – Пиф-паф!– громко сказал он.

      В сторону товарища Сталина вылетел небольшой коричневый шарик.

      С виду он был похож на обычную ирисовую конфету, но мне показалось, что от него идёт пар.

      Кроме того, в воздухе вдруг появился характерный неприятный запах.

      Шарик тут же упал к ногам стрелявшего короля.

      – Из говна пулю не вылепишь,– добродушно усмехнулся отец народов.

      Его слова прозвучали довольно двусмысленно: то ли это касалось выпущенного снаряда, то ли самого певца.

      Он поднял руку и, молча, практически не целясь, выстрелил из своей трубки в сторону поп короля.

      Сгусток горящего табака, искря и вспыхивая, медленно полетел вперёд, и мне показалось, что артист обязательно успеет увернуться от него.

      Но нет!

      Неожиданно взлетев почти до потолка, табак резко спикировал вниз, угодив звезде прямо в голову.

      Голова оторвалась от тела и покатилась по полу к ногам генералиссимуса, при этом напевая и странно вращая глазами.

      Тело продолжало стоять.

      В зале стояла мёртвая тишина.

      – Как же я теперь