Кошка с одним хвостом. Дмитрий Вавилов

нашёл сразу.

      – Халиков, антенны-то нет!

      – Да ладно! – и, немного подумав, – а что это?

      Пришлось, не вдаваясь в подробности, объяснить, что это, зачем и как выглядит.

      – А! О-о! Я это видел! Я сегодня привезу!

      – Как приехали, так и шакалит, – беззлобно прокомментировал кто-то.

      – Я же для всех! А что? – возмутился тот и развёл руками. – Это же никому не нужно! – он имел в виду, что «там» не нужно.

      С этим можно было бы и поспорить. Иногда к нам обращались гражданские с просьбой втихаря помочь им вызволить из зоны какие-то крупногабаритные и ценные пожитки. Холодильник или там телевизор. Мы, конечно, иногда заглядывали в паспорта на предмет прописки, однако, как правило, чаще просто в глаза, и помогали или нет, больше полагаясь на свою интуицию.

      Тем не менее так или иначе «шакалили» все. Все, но при этом только Халиков оставался благороден, как Деточкин. Он «шакалил» не для себя, а для всех, для других или, что называется, «для дела». Просто он был неразумно хозяйственным. Однажды приволок из могильника тепловозную рацию взамен сломавшейся. Так в обнимку с ней и пришёл. Выматерили и выбросили.

      Сначала у нас и дозиметра-то не было. Те, индивидуальные, похожие на толстые серебристые авторучки, годились только на сувениры. Поэтому про радиацию мы знали лишь то, что она где-то тут есть. Потом всё-таки привезли нормальный ДП-5Б[19], и мы принялись удовлетворять своё любопытство.

      Как прошедший химсборы, я имел полное право первым поиграть в дозиметриста. На нашем тепляке и внутри него радиации не было обнаружено.

      Рядом стояла железнодорожная платформа со свинцовым КУНГом[20]. Наверное, это было убежище. Окон в нём не было. Были только смотровые щели с толстым многослойным плексигласом[21] и тоже многослойными свинцовыми жалюзи-ставнями. Он весь был какой-то многослойный, как будто его набирали, как сложный пирог, в нужную толщину, скручивая полусантиметровые свинцовые пластины болтами. Тяжёлая дверь открылась хоть и с усилием, но свободно. Внутри, в полумраке, не было ничего, только два ввинченных, как на тепловозе, в пол вращающихся стула да приборы и рычаги управления. К этой платформе, видимо, подсоединяли локомотив и уже из КУНГа управляли составом. Я старательно померил дозиметром и снаружи, и внутри – всё чисто.

      – Дезактивировано! – блеснул я умным словом. – К тому же свинец радиации не набирает, – продолжил я умничать, вспоминая, чего понабрался на химсборах.

      Был апрель, светило солнце, щебетали какие-то птички. Вдоль дороги вся насыпь была усыпана респираторами, драными противогазами, пустыми бутылками и ещё каким-то вытаявшим барахлом. То там, то тут сквозь мусор, грязь и почерневший снег уже пробивалась молодая трава.

      – А тепловоз, наверное, в могильнике, – задумчиво сказал кто-то.

      Могильник железнодорожной техники скорее напоминал отстойник. Вагоны, платформы и локомотивы просто стояли в зоне под открытым небом. В феврале, когда ещё лежал

19

ДП-5Б (дозиметр полевой) – измеритель мощности (рентгенометр), предназначен для измерения уровней гамма-радиации и радиоактивной заражённости различных предметов по гамма-излучению. Мощность экспозиционной дозы гамма-излучения определяется в миллирентгенах или рентгенах в час для той точки пространства, в которой помещён при измерениях блок детектирования прибора. Кроме того, имеется возможность обнаружения бета-излучения.

20

КУНГ – аббревиатура, обозначающая "кузов унифицированный нулевого (нормального) габарита" (или кузов унифицированный герметизированный).

21

Плексиглас – органическое стекло.