О том, о сём… (сборник). Антон Чехов

бы все это не вы мне рассказывали и если бы не один случай, то я не поверил бы всему этому. Уж больно безобразно, друже!

      – О каком случае вы говорите?

      – Вчера под вечер был у меня мужик, которого вы так неделикатно попотчевали веслом… Иван Осипов…

      – Иван Осипов… – пожал я плечами. – Первый раз слышу!

      – Высокий такой, рыжий… с веснушками на лице… Припомните-ка! Вы ударили его веслом по голове.

      – Ничего не понимаю! Никакого Осипова не знаю, веслом никого не потчевал… Все это вам снилось, дядя!

      – Дай бог, чтобы снилось… Он явился ко мне с отношением от карнеевского волостного правления и попросил медицинского свидетельства… В отношении написано, да и сам он не врет, что рана нанесена ему вами… И теперь не помните? Рана ушибленная, повыше лба, на границе с волосистой частью… До кости хватили, батенька!

      – Не помню! – прошептал я. – Кто он? Чем занимается?

      – Обыкновенный карнеевский мужик, у вас же там на озере был гребцом, когда вы кутили…

      – Гм… может быть! Не помню… Вероятно, был пьян и как-нибудь нечаянно…

      – Нет-с, не нечаянно… Он говорит, что вы рассердились на него за что-то, долго бранились и потом, рассвирепев, подскочили к нему и при свидетелях хватили… Мало того, вы крикнули: «Я убью тебя, шельму этакую!..»

      Я покраснел и прошелся из угла в угол.

      – Хоть убей, не помню! – проговорил я, изо всех сил напрягая память. – Не помню! Вы говорите «рассвирепев»… В пьяном виде я бываю непростительно мерзок!

      – Чего же лучше!

      – Мужик, очевидно, хочет затеять скандал, но не это важно… Важен сам факт, побои… Неужели я способен драться? И за что я ударил бедного мужика?

      – Да-с… Свидетельства, конечно, я не мог ему не дать, но не преминул посоветовать ему обратиться к вам. Вы сойдитесь с ним как-нибудь… Побои легкие, но, рассуждая неофициально, рана головы, проникающая до черепа, штука серьезная… Нередки случаи, когда, по-видимому, самая пустая рана головы, отнесенная к легким побоям, оканчивалась омертвением костей черeпa и, стало быть, путешествием ad patres[3].

      И «щур», увлекшись, поднялся, зашагал около стен и, размахивая руками, начал выкладывать передо мною свои познания по хирургической патологии… Омертвение костей черепа, воспаление мозга, смерть и другие ужасы так и сыпались из его рта с бесконечными объяснениями макроскопических и микроскопических процессов, сопровождающих эту туманную и неинтересную для меня terram incognitam[4].

      – Будет вам, барабошка! – остановил я его медицин скую болтовню. – Неужели вы не знаете, как все это скучно?

      – Это ничего, что скучно… Вы слушайте и казнитесь… Авось в другой раз будете поосторожней и не станете делать ненужных глупостей… Из-за этого паршивца Осипова, если вы с ним не сойдетесь, вы можете место потерять! Жрецу Фемиды судиться за побои… ведь это скандал!

      Павел Иванович – единственный

3

К праотцам (лат.).

4

Неизвестную землю, область (лат.).