Дедушка и внучка. Элизабет Мид-Смит

девочка смотрела в глаза деда нежным, лукавым взглядом. – Ах, как я люблю тебя, дедушка, – прибавила она. – Знаешь, мое сердечко раскрылось, и я могу посадить тебя в него. Я так люблю тебя!

      – Но, отец, если ты хочешь… – начала было Доротея.

      – Тс… – сурово перебил старик. – Сегодня мне не хочется играть в пикет. Дороти, так нельзя, иди в постель.

      – Я не могла заснуть, дедуля. Мама брала меня на руки, и папа тоже. А разве ты не хочешь подержать меня на руках?

      Она прижималась к деду, не обращая никакого внимания на тетю Доротею. Старая дева тихонько поднялась со стула, медленно прошла к старомодному дивану, сняла с его спинки вылинявший шерстяной плед и, подойдя к Дороти, прикрыла ее.

      – Благодарю тебя, тетя, – сказала маленькая Дороти и принялась устраиваться поудобнее.

      – Дедуля, – продолжала она через минуту, – рассказать тебе, как глубоко закопали моего папу?

      – Нет, я не хочу об этом слышать.

      – Я видела, как маму положили в ящик, крышку заколотили гвоздями. Потом унесли от меня. Я успела только поцеловать ее. Она была такая холодная… Дедушка, все бывают холодные, когда умирают?

      – Не будем говорить об этом, Дороти.

      – Почему нет? Ты сам когда-нибудь умрешь. Ведь ты уж старенький, совсем старенький. Я думаю, ты проживешь недолго.

      – Дороти, как ты смеешь говорить так! – вмешалась Доротея.

      Она так встревожилась, что не могла промолчать.

      – Пусть она говорит, Доротея, – сказал мистер Роджер. – Если хочешь, можешь пойти к себе. Я сам присмотрю за ней.

      – Я твоя девочка, правда, твоя? – Дороти прижалась к деду. – Только смотри не ругай тетю Доротею, это нехорошо. Она добрая. Мне жалко ее, и потом мне совсем не нравится, когда ты хмуришься. Разгладь лоб.

      Бедная тетушка Доротея как пуля вылетела из комнаты, а маленькая Дороти обвила руками шею старика.

      – Мне чуточку захотелось спать, – в голосе девочки зазвучало чувство глубокого удовлетворения. – И знаешь, мой дедулечка, я тебя люблю, ужас как люблю! Мое сердечко открывается все шире и шире. Теперь уж скоро я совсем посажу тебя в него. Ну, скажи мне, пожалуйста, разве тебе не будет там хорошо и уютно?

      – Пожалуйста, не говори пустяков, – заметил старый сэр Роджер. Его слова были суровы, но он произнес их ласковым тоном. – Я люблю маленьких девочек, которые…

      – Которые что? – спросила Дороти, быстро выпрямилась, села и посмотрела на него. – Каких маленьких девочек ты любишь?

      – Таких, которые в начале дня послушны, в середине дня послушны и вечером послушны.

      Дороти слушала с глубоким вниманием.

      – А что, по-твоему, дедуля, значит «слушаться»? – спросила она после долгого молчания.

      – Маленькая девочка должна слушаться своих родителей, воспитателей и делать все, что они ей скажут.

      – Значит, я должна слушаться тебя и тетю Доротею? – поинтересовалась она.

      – Ты должна слушаться меня. Слышишь? – заметил старик.

      – Да, слышу, – ответила Дороти.

      – Понимаешь?

      – Чуточку