Межлуние. Леонид Воронар

с подковерными интригами Купола. Дон Маркос мог поддержать кого-то из инквизиторов местной епархии, и тот, не забыв об оказанной ему услуге, вероятно, возвысил своего друга. Появление архиагента оказалось неожиданным, а справедливая критика обожгла самолюбие карьериста, оставив на нем болезненное клеймо, и теперь он метался из угла в угол, как утыканный дротиками бык на корриде, пытаясь скрыть покрасневшее от бессильной злобы лицо.

      – Марио рассказал мне, что у тебя томится какой-то пьяница?

      Дон Маркос повернулся в сторону адъютанта и заорал:

      – Приведи вора!

      В комнате губернаторского дома, используемой на время следствия, уже побывали осведомители Полтиша, и, увы, их доклады не соответствовали высоким требованиям Тарлаттуса. Возможно, клирик и не стал бы допрашивать пьяницу при других обстоятельствах, но сейчас у него не было иного выбора. Даже не будь он заинтересован в поимке Аэрин, то все равно бы не поверил в оправдания Маркоса, убеждавшего архиагента в гибели еретиков в пламени пожара. Эту версию стоило отвергнуть хотя бы по причине невозможности ее проверки. К сожалению, это не единственная ошибка храмовника: случайно или по злому умыслу на свободу выпустили почтовых голубей – и удаленные подразделения получат приказы об изменении позиции с опозданием на сутки.

      Когда вернувшийся Марио распахнул окованную металлическими полосами дверь, к ним втолкнули закованного в кандалы мужика и по комнате распространилось неприятное амбре. С первого взгляда в узнике безошибочно определялся отъявленный дебошир, способный заложить за медяк любого добропорядочного мирянина. На изуродованное в драках лицо падали спутавшиеся космы сальных волос, а его рванье лишь в общих очертаниях напоминало одежду.

      – Кандалы снять, – тихим и спокойным голосом произнес Тарлаттус.

      Маркос кивнул, и конвоир освободил узника от цепей.

      – Итак… – Тарлаттус заглянул в один из длинных списков, составленных секретарем губернатора. – Расскажи мне, Рауль Гарсия Фернандес, зачем ты пришел к леди Элизабет Гранд?

      Возникла неловкая пауза, и Маркос прикрикнул на него:

      – Ну!

      Мужик вздрогнул, шарахнулся в сторону и, покосившись на идальго, робко заговорил, потирая запястья:

      – Я просил у нее вина, сеньор.

      Тарлаттус перебрал несколько писем и выбрал из них одно, написанное графиней.

      – Продолжай.

      Клирик принялся за чтение, иногда поглядывая на незадачливого доносчика поверх письма.

      – Сеньор, вы не подумайте дурного… я лишь хотел найти вина…

      Он изобразил некий жест, понятный только ему самому, замолчал и прикоснулся к свежей ссадине на щеке. Клирик дочитал письмо в тишине, едва нарушаемой тяжелым дыханием Брата Маркоса. Последний, судя по каменному взгляду и сжатым кулакам, боролся с жаждой крови. Архиагент не сомневался, что, по крайней мере, половина синяков на теле Рауля появилась вследствие многочисленных столкновений с внешними обстоятельствами