Палыч и Игорёк. Авиаповесть в рассказах. Александр Мирошниченко

в машину, я тебе покажу, что случилось!

      Это говорил хоть и небольшому, но всё же авиационному начальнику примерно его ровесник – председатель колхоза, с которым Анатолий Иванович только недавно общался вполне по-дружески. Конфликтов наш герой не любил и старался их избегать, насколько позволяли обстоятельства. И сейчас спорить не стал. Да и просто хотелось узнать, что же случилось, от чего вежливый и общительный председатель не стеснялся в выражениях.

      Только когда они отъехали от площадки, стало понятно, что до сих пор председатель ещё стеснялся в выражениях. А вот когда свидетелей кроме водителя не осталось, он перестал стесняться. И единственными допустимыми в приличном обществе были слова «тюрьма», «уголовник» и «пятьсот гектаров сахарной свёклы».

      Пока председательский газик через ухабы и ямы добирается до места назначения, нужно пару слов сказать, чем же была сахарная свёкла для многих колхозов того региона. И самое понятное, как можно это объяснить, – это сказать, что сахарная свёкла для колхоза, где они трудились, была всем. «Всем» означает, что это и деньги на трудодни колхозникам, и зарплата учителям, врачам и воспитателям, и деньги на запчасти к тракторам и комбайнам, и премии и ордена районному начальству, что тоже, согласитесь, немаловажно.

      На прополку свёклы выгоняли всех, вне зависимости от возраста, профессии и даже партийности.

      Теперь, когда вы знаете, что значил урожай сахарной свёклы для колхоза вообще и для председателя в частности, мы вернёмся к нашим персонажам. Тем более они уже добрались до того самого поля сахарной свёклы. Свёклы, которая так нужна была колхозу и которой только сегодня утром экипаж под управлением нашего героя выполнял внекорневую подкормку. То бишь лил жидкие удобрения прямо с самолёта на поле, чтобы была свёкла больше, лучше, зеленее.

      Но результат выполненной работы был абсолютно противоположным. Поле, что ещё утром радовало глаз различными оттенками изумрудно-зелёного, теперь не подавало признаков жизни. Коричневые неживые листья сливались с землёй. Для опытного командира звена, искушённого в вопросах разбора косяков и инцидентов своих подчинённых, постепенно стал проясняться смысл слов «уголовник» и «тюрьма», которые не раз кричал председатель.

      Смысл слов не только прояснялся, но и становился вполне реальным.

      – Что это? – непроизвольно вырвался вопрос у Анатолия Ивановича.

      – Ты меня спрашиваешь, что это?! Это я тебя должен спросить, что это! Что это такое?! Ну если ты меня спросил, так я тебе отвечу: это моё горе и твоя тюрьма, фашист недобитый!

      Суровую и пугающую реальность слов председателя подтверждало коричневое поле, только сегодня утром обработанное экипажем.

      Как же такое могло произойти?

      Может, неправильная дозировка?

      Нет, удобрениями можно, конечно, причинить вред, но не в такой степени и не так быстро. Так быстро только