Лето потерянных писем. Ханна Рейнольдс

Ты опоздал.

      – Помогал пожилой даме перейти улицу.

      – Врун. Что это было, странная демонстрация силы?

      Ной приподнял бровь.

      – Задержался на работе.

      – Ты работаешь? – удивление в голосе прозвучало слишком явно.

      – А ты думала, что я целыми днями слоняюсь без дела?

      – Типа того. К тому же твоя работа завершилась слишком рано. Если только ты не рыбак.

      – Я помогаю папе. Он хотел, чтобы я закончил составлять для него отчет.

      – Оу. – Мне понравилось, что он помогает семейному бизнесу. – Это мило.

      – Да, правда? – в его голосе послышались резкие нотки.

      Рядом с нами снова возникла официантка и лучезарно улыбнулась Ною. Видимо, она разделяла мое облегчение, что меня не бросили.

      – Готовы?

      Ной заказал на завтрак буррито и кофе, а я – блинчики на молоке с ягодами. Как только официантка отошла, Ной глотнул у меня горячего шоколада и скорчил мину.

      – Это не кофе.

      – Я бы тебе посочувствовала, если бы ты не забрал у меня напиток.

      На лице Ноя не было и тени раскаяния.

      – Ладно, Эбигейл Шенберг. В чем дело?

      – То есть?

      – Я ничего о тебе не знаю.

      – Вообще-то я тоже о тебе ничего не знаю.

      – Кроме того, что уже знаешь, так ведь? Ты приехала на Нантакет, просочилась в мой дом и сунула нос в жизнь моих бабушки с дедушкой.

      – В их жизнь, не в твою. И это очень агрессивный метод перемирия.

      Его улыбка снова стала напряженной.

      – Считай это предварительным перемирием. Кто ты?

      Я смущенно и робко заерзала на стуле. Я думала, мы обсудим письма и наших родственников, а не меня.

      – Никто.

      Жизнерадостная официантка снова подошла к нам и поставила дымящуюся кружку перед Ноем.

      – Ваш кофе!

      Он поблагодарил ее и, когда она ушла, снова повернулся ко мне.

      – Попробуй еще раз.

      – Я серьезно. Не о чем говорить.

      – Значит, ты считаешь нормальным проводить лето на небольшом острове, чтобы узнать побольше о прошлом своей семьи? И чтобы убежать от своего бывшего?

      – Он тут вообще ни при чем! – выпалила я и с удивлением отметила, что за прошедшую неделю ни разу не вспомнила про Мэтта. – Это вообще не твое дело.

      Ной наклонил стул на двух ножках и, закинув руку на спинку, смерил меня пристальным взглядом.

      – Я почти уверен, что теперь наши дела неразрывно связаны.

      Я почувствовала, как то ли от гнева, то ли от чего-то еще начинают гореть щеки.

      – А что ты хочешь от меня услышать? Никакой выгоды, кроме семейной истории, я не получу. – Я старалась говорить бойко – это один из любимых видов защитного механизма. – Если только мне повезет, я напишу хорошее эссе для поступления в колледж.

      Ножки его стула с грохотом приземлились на землю, и Ной в ужасе уставился на меня.

      – Ты лезешь к моей семьей из-за эссе в колледж?

      – Нет! Господи! Я лишь говорю, что больше ничего из