Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы. Элеонора Бостан

говорило, что дело тут точно не в безответной любви Фатимы к мифическому принцу. Даже если так, понял Пророк, наблюдая, как она мотается по делам, забирает сына с тренировки или просто задумчиво сидит у окна, я не смогу отвернуться, перечеркнуть всё и просто сохранить деловые контакты. Он не мог бороться с желанием просто быть рядом, просто смотреть на нее и защитить ее, если потребуется. Как бы смешно в его случае это ни звучало. Но я многое могу, думал Пророк, и если кто-то появится рядом с ней, я буду знать всё об этом человеке. И если у меня появится хоть один процент сомнения в его намерениях… я разберусь с ним сам или предоставлю это ей. И неизвестно, что будет хуже.

      А если все будет хорошо? Что ж, тогда он просто будет рядом, как ее невидимый ангел-хранитель, в этом он был честен с собой. Мама бы мной гордилась, подумал Пророк, духовности во мне всё же гораздо больше, чем даже я мог предполагать. Раньше я не был таким, подумал он, но тут же себя поправил: а может, я всегда был именно таким, просто не было повода всему этому проявиться. А теперь он есть.

      Сегодня он как обычно следил за ней. Все эти дни слились для него в один какой-то сон, похожий на это золотое закатное сияние, в мире не осталось ничего, кроме нее, он думал о ней даже когда работал, невероятным усилием заставляя мысли исчезнуть. Она снилась ему по ночам, он видел ее в каждом лице, слышал в каждом звуке. Это какое-то помешательство, думал он, но даже эти мысли казались далекими и неважными. Всё было неважно, кроме нее.

      Я должен заставить себя уехать, сказал он себе, вставая утром как всегда с мыслями о Фатиме, это плохо кончится, любая зависимость до добра не доводит, во всем хороша умеренность. Но пока он не представлял, как сможет бросить ее, вынырнуть из этого золотого сна и улететь, мучаясь мыслями и ревностью. Если бы он знал наверняка, что его время кончилось, и она больше не думает о нем, он смог бы отпустить все это, но пока оставалась хоть тоненькая ниточка надежды, хоть один шанс, он не мог от нее отказаться. Может, я узнаю что-то, что поможет мне улететь или остаться, но прекратит это лихорадочное состояние, надеялся он, наблюдая, как она гуляет с сыном и еще одним мальчиком, может, хоть сегодня что-то прояснится?

      Он следовал за ней как тень, но она не чувствовала его, она смеялась, покупала детям мороженное, любовалась небом, и на ее лице он снова видел то самое задумчивое выражение, она была где-то далеко, что-то тревожило ее, и весь мир для нее становился призрачным. Но она внимательно следила за сыном и его другом, он и это видел и не сомневался: какая-то ее часть не спит, ту часть не обмануть и не затуманить, ее темная натура, отвечающая за инстинкты, не дремала ни секунды, не отвлекалась ни на какие переживания. Под верхним слоем задумчивости и рассеянности кипела жизнь, там всегда начеку была сама Фатима, опасная и неутомимая. И возможно, она не чувствовала его просто потому, что он не был опасен, а эта дама чуяла только опасность, за всё прекрасное отвечала другая честь, та, что была сейчас занята собой и своими внутренними переживаниями. А может, я просто