Четыре световых минуты. The Spaceway

Тогда обтирайтесь, одевайтесь и поезжайте домой отдыхать.

      Я собирался покинуть комнату, как он меня окликнул:

      – Чуть не забыл. Поужинайте как следует.

      – Спасибо. Так и сделаю. Всего доброго и до встречи, – я, махнув рукой, вышел наружу.

      За дверью меня уже дожидались Энн и Фангэй; родная тут же подбежала и поцеловала в щеку.

      – Как ты? Как все прошло? – интересовалась она.

      – Вроде в норме, но какие-то смешанные чувства, – я тяжело выдохнул. – Мой мозг будто отказывается воспринимать произошедшее. Как ты?

      – Аналогичная ерунда… побочные эффекты прошли?

      – Голова немного гудит, но в целом все в хорошо.

      – Они сказали, что у всех разная реакция на анабиоз, но скоро все вернется в норму.

      Энн едва успела договорить, как из четвертой комнаты, зачесывая мокрые волосы, вышел Михаэль.

      – Как вы, мертвецы? – спросил он и рухнул в одно из кресел холла.

      Пугающий эксперимент был завершен, и мы надеялись, что не придется столкнуться с какими-нибудь неизученными последствиями. Современная наука необратимо вытесняла религию, и люди увлеченно примеряли на себя роль богов, играя с жизнью и смертью. Однако мы рисковали возомнить себя высшими созданиями и, позабыв об ответственности, взлететь очень высоко, а после рухнуть на осколки собственных иллюзий.

      Испытание прошло успешно, но все же оставило некий отпечаток в подсознании и на глубинном уровне изменило наше отношение к жизни. Теперь мы отчетливо понимали, что полет на Марс отнюдь не приключение с возможными рисками, а скорее немыслимо опасный и рискованный шаг, отказаться от которого невозможно. Или я заблуждаюсь? Я не был рабом, поэтому был волен делать абсолютно все, что взбредет в голову. Кто бы мне помешал купить билет на самолет и улететь в другой штат или в другую страну? Если не брать во внимание кредитный счет, то финансы в любом случае позволяли осуществить подобное, так как наше участие в миссии довольно щедро вознаграждалось каждую неделю. Но только я не был способен поступить так, как советовал примитивный страх перед неизвестностью. Я не мог предать свои ценности и идеалы, не мог превратить в бессмысленность все то, о чем мечтал большую часть осознанной жизни. В высших кругах общества наша команда была известна, как будущие герои, первые представители человечества на другой планете и основоположники нового начала нашей цивилизации. Люди, которых я считаю своими кумирами и негласными наставниками, узнали бы, что я как трусливый паразит все бросил и свалил, подставил всех и каждого, выставив свои низменные желания превыше вопроса общечеловеческого масштаба. Да, у меня был шанс поступить так, но этой возможностью я не смел воспользоваться ни при каких обстоятельствах.

      Ноябрь подошел к концу, и в Вашингтон пришла типичная американская зима с температурой стабильно выше нуля. В первую неделю декабря часто шли дожди, и свинцовое небо навеивало тоску, от которой мы с моей избранницей спасались гранатовым глинтвейном и просмотром глупых комедий по вечерам. Мы были