Ветер под моими крыльями. Наталия Полянская

его порывы, разглагольствуя о вреде кофеина и его негативном влиянии на актерское дарование. Макс только посмеивался. Кофе – одна из немногих позиций, которые он не собирался уступать.

      На сей раз любимое тонизирующее средство трудоголиков плескалось в сине-белой кружке, имевшей странную форму: будто сразу после изготовления кто-то взял ее, еще мягкую, и несильно сжал. На изогнутом боку красовалась надпись: «Мои друзья ездили в Вену, и единственное, что они мне привезли, – эта бракованная кружка!». Валери улыбнулась. Она сама притащила Максу этот сувенир, когда вняла просьбам матери и слетала с ней в Европу на пару дней, просто чтобы развеяться. Эвершед дня три наигранно ныл и уверял, что Валери его бросает. Она привезла эту кружку, и Макс был счастлив.

      Или не был? Что для него все эти кружки и ее ненавязчивая забота? Он же актер, лицедейство у него в крови.

      Рассердившись на себя, Валери громко спросила:

      – И какая это по счету?

      – Привет! – Макс улыбнулся. Если бы каждый раз, когда он улыбался для нее, у Валери останавливалось сердце, она была бы уже пару триллионов раз мертва. Улыбки Макс раздавал чаще, чем автографы. – Как всегда, вовремя.

      – А ты, как всегда, не отвечаешь на вопрос.

      – Конечно. Налить тебе чаю?

      – А где твоя вездесущая прислуга?

      – Ловит Адриана, я полагаю. Скверный мальчишка с утра капризничает.

      – Валери-и-и-и!!!

      Скверный мальчишка, о котором шла речь, действительно, вел себя из рук вон плохо. Воспитанные дети не прыгают с разбега на спину отцовским ассистенткам. Хорошо воспитанные ассистентки должны ругать невоспитанных детей. Валери рассмеялась, выполнила несложный маневр – и Адриан с ее спины переместился на руки, обнял за шею и прижался. От его темных, как у отца, волос вкусно пахло немудреным детским шампунем.

      – Привет, цыпленок. Ты хорошо себя вел?

      – Ты же знаешь, что он вел себя из рук вон плохо, – сурово начал Макс, изображая добродетельного родителя.

      – Ты приехала! – не обращая внимания на ворчание отца, завопил Адриан прямо в ухо Валери. Она невольно поморщилась. – Как здорово! Ты обещала мне рассказать все подробно! Ты расскажешь?

      – Конечно, цыпленок, но не сейчас. – Валери взъерошила Адриану волосы. – У твоего папы прямой эфир в утренней передаче, так что мы должны ехать.

      – Но вы ведь вернетесь? Вернетесь, пап? Да? И мы пойдем есть мороженое? Ты обещал!

      – Какая милая сцена.

      Валери обернулась, покраснела, мысленно проклиная свои щеки за мерзкую способность наливаться предательским румянцем при любом удобном случае, и поспешно ссадила Адриана на пол.

      – Доброе утро, миссис Милборроу.

      Не отвечая, Шеррин прошла мимо Валери, как будто та была предметом мебели, и сухо чмокнула Макса в щеку.

      – Ты опять уезжаешь рано, дорогой?

      Как же Валери ненавидела это ее небрежное «дорогой»! За фальшь, за умение сказать это точно когда нужно и более всего – за право это говорить.

      – Мы