Стрела Амура. Сергей Байбородин

ходит, а этот, как Хулиган выразился, лоховской какой-то прикид. Давай забьём – если это не Ряба, убойный ваш всю неделю в опергруппе дежурит?

      – Да ну тебя, с тобой спорить, как на лотерейный билет надеяться. Дождёмся Мурина с дактилоскопии, и всё ясно станет.

      – Очкуешь? Знаешь ведь, что я прав.

      Родин вышел из кабинета Пряхина и направился к Кожину. Рассказав ему всё о нестыковках и своих сомнениях, попросил:

      – Иваныч, давай ещё раз сгоняем к Рябченко. Почти не сомневаюсь, что найдём его дома.

      – Ладно, поехали, – согласился Кожин.

      Выйдя из кабинета, дал два-три указания оказавшимся некстати рядом операм и направился к выходу. Родин поспешил за ним.

      По дороге Родин поинтересовался:

      – Иваныч, а ты Рябе звонил в дверь или стучал?

      – Звонил, а какая разница?

      – Большая, Иваныч. Ряба, когда синий домой приходит, он звонок отключает, чтоб не будили.

      – А ты откуда знаешь?

      – Он же у меня в разработке был по сбыту краденого. Информация тогда не подтвердилась, но сведущие люди сказали, что он по тихой коксом приторговывает среди своих.

      – Опять твои сведущие люди. Про меня они случайно ничего не сказали?

      – Да, говорят, Ирка от тебя опять ушла и кота даже забрала.

      – Твою мать! Ты-то откуда знаешь? Тебя уже Саенко побаивается. Смотри, избавится он от тебя.

      – Разберёмся, Иваныч, Бог не выдаст, свинья не съест.

      Подъехав к дому, Кожин с Родиным поднялись на седьмой этаж. Родин прислушался через дверь, в квартире было тихо. Тогда он с силой постучал условным стуком «спартак чемпион», выждав несколько секунд, повторил.

      Через некоторое время за дверью послышался какой-то шум, возня. Потом лязгнул замок, и дверь раскрылась нараспашку. На пороге стоял в семейных трусах весь опухший, взлохмаченный, но вполне себе живой Николай Рябченко. У Кожина от удивления отвисла челюсть и, не найдя ничего подходящего, он задал идиотский вопрос: