Стрела Амура. Сергей Байбородин

главы произвёл. Надо на опознание съездить.

      – Что такое усекновение?

      – Да голову отрезали, блин, Рябе. Давай скорее. Подъедешь, дежурному скажи, чтоб нам позвонил.

      – Какой необразованный криминальный контингент пошёл, – возмутился Варкун.

      – Ты на себя-то посмотри, до сих пор твою «микрофилию» забыть не могу.

      Это Варкун как-то в разговоре решил блеснуть эрудицией в знании, кто такой некрофил.

      – Может, пока чаю хлебнём?

      – Давай. Хулиган после вчерашнего долго будет собираться.

      – Родька, ты уверен, что это Коля Ряба? – отхлёбывая из стакана, спросил Родин.

      – Да ты чё, Серёга, сам же видел. Это его башка. А в двойников я не верю.

      – Нестыковок как-то много. Вот тело как будто не его, и рост, и комплектация… Мне ещё Валя с информационного сказала, что у Рябы была баба на предплечье наколота, а у трупа – роза.

      – Серёга, что ты за человек, постоянно сомневаешься! Плохо тебе, что ли? Сейчас всю братву их соберём, колонём – и делу конец.

      Зазвонил телефон: звонил дежурный, который сообщил, что подъехал Слюсарев – в простонародье Хулиган. Это известие прекратило спор друзей, они собрались и вышли из кабинета. Внизу возле дежурной части стоял Слюсарев, Родин завёл его в допросную. Нужно было перед опознанием уточнить несколько деталей.

      – Ты помнишь, во сколько и с кем Рябченко ушёл из кабака?

      – Точно не скажу, все уже угашенные хорошо были, по моим прикидкам, около трёх ночи.

      – А с кем он ушёл?

      – Да ни с кем, мы вышли с ним на улицу, он сказал «мне хватит» и уехал на такси.

      – Что за такси было?

      – Точно не помню, но вроде хачик на зелёной семёре. Он постоянно пасётся возле «Полёта». – Слюсарев поморщился от головной боли и, растирая виски, спросил: – Мужики, может, кто другой съездит, а? Вон Сохатый тут рядом живёт…

      – Хулиган, ты чё – зассал, что ли? – поинтересовался Варкун.

      – Да хреново мне после вчерашнего, боюсь вывернет.

      – Раньше надо было бояться, когда каку кушал. Некогда нам, поехали.

      Сев в служебную машину, Варкун кивнул Родину:

      – Пока всё совпадает, и по времени тоже. – Родин промолчал, сделав вид, что не слышит, и продолжил разговор со Слюсаревым.

      – Ряба с кем-то цеплялся, когда в кабаке был?

      – Вы что, Рябу не знаете? Как напьётся, так все козлы, один он Д’Артаньян. Так это всегда бывает, внимания никто не обращает уже. Ну официанту в бубен дал за то, что тот у него рюмку перевернул. В общем, ничего выдающегося.

      Когда подъехали к моргу, на крыльце стоял Закин в окровавленных перчатках и с удовольствием затягивался сигаретой, держа её хирургическим зажимом.

      Хулиган кивнул на табличку, на которой было написано «МОРГ» и произнёс:

      – Всегда, когда вижу это слово, удивляюсь – почему именно морг?

      – Тёмный ты человек, Слюсарев, – ответил Родин. – «Морг» – это аббревиатура, расшифровывается – «место окончательной регистрации граждан».

      – Ты