Осенняя Осанна. Евгений Александрович Козлов

ее не вкушала моль.

      О как она в изяществе стройна!

      Идеал моих мечтаний, о чем я не мечтал.

      Ручек нежные изгибы, талия ее тонка.

      Всякий художник нынче горевал,

      Не ведая доселе деву, что столь хороша.

      Слыхал я, как музыканты рвали струны,

      Поэты кусали перья, чернила залпом осушая.

      Завидуя взору моему, кровоточили губы

      Творцов радующихся счастью моему, рыдая.

      Я был тогда любимцем чести и фортуны.

      Музыка ее пленяла тихими басами.

      В наушниках ей пел лирично Вилле Вало.

      В такт гитаре она кивала длинными власами.

      Читала книги, прочла томов немало.

      Шекспир озвучивал ей роли всеми голосами:

      Гамлета, Офелии и Лира короля.

      Арины жизнь непрестанно песнями звучала.

      Мелодия нарастала от “си” до “ля”.

      Милен Фармер пела ей и она внимала,

      Арина слушала и будто начинала жизнь с нуля.

      Чутким слухом с малых лет одарена,

      Уста ее могли издать восхитительное пенье.

      Гений Божий, она талантами одарена,

      Устремлялась к Тому, Кто дарует нам спасенье.

      Я славлю день, когда она была рождена.

      Наши имена не сотрутся сквозь века,

      Ибо в письменах сокрыто былое воспоминанье.

      До встречи, никогда не произноси – Пока.

      Надеждой пусть живет любое восклицанье.

      Пусть никто не умирает, покуда живет строка.

      Покуда я живу тобою, и воздухом едва ли.

      Любовью плоть жива, жива любовь душою.

      Ибо забвенья нет, но мы призывали

      Сердца к мимолетному покою.

      Выбирая путь по мазку картину собирали.

      Рисовали жизнь, отпуская замыслы на волю.

      В лицей седьмой мы устремили наши знанья.

      Учились на художников, творческую долю

      Мы познавали, вкладывая в кисть свои старанья.

      Группа наша называлась ХК-105, не скрою

      Дев было много там, но лишь одна меня пленила,

      Сказочная нимфа, роза черная среди бутонов белых.

      Словно мотылька меня светом своим опалила.

      Кометой млечной средь стен каменных и серых.

      В класс входя на себя мою сущность устремляла.

      Увлажнялись мои глаза, немели руки, дрожали щеки

      Волненьем сокрушенные всечасно.

      Забывались мои прошлые пьяные пороки.

      Ведь сердце трепыхалось в груди опасно.

      А на бумаге разливались чернильные подтеки.

      Творенья дар я ощутил – она меня озарила

      Желаньем сохранить ее образ ясный.

      Обликом своим ненастным одарила,

      Что божественно прекрасный.

      Девственность мою навеки сохранила.

      Ангел Божий без сомнений.

      Слов возвышенных не ведал я, но внутри

      Ощущал, что Небо дом ее вблизи созвездий.

      Творец сотворил ее, Бог души.

      И я в тусклой ауре своих воззрений

      Понимал, велик тот мир, в коем есть она.

      Господь всесилен создавший