Мотылек. Анна Владимировна Рожкова

в памяти. Он знал, что бабушка часто получала от Владимира письма. После ее смерти связь с ними прервалась.

      – Надо же, какая встреча, – удивилась Лика. – Бывает же. Так Ева с Владимиром не общались?

      – Нет, Максим рассказывал, что уже после смерти Евы, во время переезда он разбирал вещи и наткнулся на деревянную резную шкатулку с письмами.

      – И что было в письмах? – заинтересованно спросила Лика.

      – Да, вроде бы, по словам Максима, ничего особенного. Они же деревенские, что особенного они могли написать. Про урожай, да про хозяйство, – пожала плечами Наталья.

      – А что он в Мюнхене делал? – поинтересовалась Лика.

      – Сказал, что по делам, – задумалась Наталья, вспомнив обеспокоенность Максима. – Ой, да что я все о себе, да о себе. Ты рассказывай – что у нас тут нового произошло? Как дома дела?

      – Да нечего особо рассказывать. Все как всегда, родители тьфу… тьфу… тьфу здоровы, на работе, как всегда, завал, даже рассказывать не хочется, – вздохнула Лика.

      Наталья отметила, что Лика ни словом не обмолвилась о Сергее. Теперь в разговорах с Натальей она всегда умышленно даже имени брата не упоминала.

      – Ну и, слава Богу, – улыбнулась Наталья. – Ах, вот еще, мы там с замечательным молодым человеком познакомились. Тоже из Москвы. Врач-гинеколог.

      – А вот здесь, пожалуйста, поподробнее, – оживилась Лика, никогда не упускавшая случая наладить свою личную жизнь.

      – Да, вся проблема в том, что он с женой был. Редкостная стерва, – вздохнула Наталья.

      – Ой, ну с этого и надо было начинать, – разочарованно махнула рукой Лика. – Женатики для меня, как ты знаешь, с некоторых пор – табу.

      – Ну что, отстал он, наконец, от тебя? – осторожно спросила Наталья.

      – Да, если бы. Опять звонил вчера, прохода не дает. Я трубку не брала, чтобы не нагрубить, – тихонько вздохнула Лика.

      Вот уже без малого пятнадцать лет Лика мучилась с Виталием – однокурсником Натальи и Лики, то, уходя от него окончательно, то снова возвращаясь. Виталий жил на две семьи, разрываясь между женой и Ликой. Как это зачастую бывает, каждое его решение было окончательным, сменяясь месяца так через два – три на следующее окончательное. Вот так и бегали эти несчастные по замкнутому кругу годами, движимые противоречивыми чувствами – сомнениями, злобой, ненавистью, любовью. Наталья старалась в эти их противоестественные отношения не вмешиваться – без нее проблем хватало.

      – Представляешь, какая сволочь, – у Виталия как раз был период пылкой любви к жене, – ну, скажи, вот чего ему не хватает, – завела заезженную пластинку Лика.

      Наталья промолчала, не хотелось заводить по новой этот бессмысленный, осточертевший за пятнадцать лет разговор. Но, Лика, видимо, ждала ответа, выжидательно глядя на подругу.

      – Лика, давай не будем, ну, сколько можно, – горестно посмотрела на нее Наталья.

      Лика, явно обидевшись, поджала губы и отвернулась.

      – Расскажи лучше, какие планы на Новый год.

      – Ой,